ООО «Шахматы», Санкт-Петербург,
тел: +7-905-223-03-53

НОВЫЙ ВЕК

Когда четверть века назад я бежал из империи зла, я слабо представлял себе свое будущее. Я надеялся на лучшее, но воз­раст был серьезным отрица­тельным фактором — чем мо­ложе человек, тем легче ему привыкать к новым, несравни­мым с прошлыми, условиям жизни. И вот, по прошествии десятков лет, приближаясь к круглой дате своей жизни, я подводил итог. Я живу в Швей­царии, у меня швейцарский паспорт, жилище, жена, рабо­та, братья по оружию, друзья, почитатели. Я выступаю за клуб Цюриха; меня узнают люди на улицах, полиция в аэропортах, контролеры в по­ездах. Я не говорю, правда, на швейцарском диалекте, обща­юсь на hoch Deutsch. Но его знает любой, живущий в немецкой части Швейцарии — у каждого кантона свой диалект, а немецкий язык объединяет всех. Признаться, мой немец­кий хуже, чем английский, но я продолжаю повышать свой уровень. Я принял с удоволь­ствием швейцарский образ жизни, швейцарский ментали­тет. Есть, однако, одно исклю­чение. Швейцарский нейтра­литет — это серьезно. Его влия­ние ощущается во многих сфе­рах человеческой деятельнос­ти. Но я родился и получил воспитание в стране, где нейт­ралитет не признавался никог­да; причем, в отличие от де­сятков миллионов, запуганных властями, я всегда имел свое мнение и всегда был готов его высказать. И в новой жизни, в новых условиях я остался тем же.

И вот, когда предстояло отпраздновать мое семидеся­тилетие, чествовать меня за­хотели в двух местах. Есте­ственно, в Цюрихе. Но и в Петербурге! Договорились, чтобы не в одно время: в Пе­тербурге точно в день рожде­ния, а в Цюрихе — на месяц позже. В Петербурге устрои­ли турнир в быстрые шахма­ты. Его выиграл Сакаев, я был вторым. Потом торжествен­ный прием. Выступали пред­ставители власти города, ру­ководители шахматной феде­рации и известные шахматис­ты, хорошие знакомые, выс­тупила с речью по-русски и работник швейцарского кон­сульства в Петербурге... .

А в конце апреля в мою честь состоялся турнир по бы­стрым шахматам в Цюрихе, в фешенебельном отеле «Ваиг еп Ville». Участников турнира на­зывал я, а приглашали органи­заторы. Высказали желание приехать также Крамник и Каспаров. Вход в отель и на игру был свободный. Органи­заторы не подозревали, сколь велик в Цюрихе интерес к шахматной игре, к именам знаме­нитых чемпионов. Никогда помещения отеля не были так переполнены. Зал для игры оказался забит битком, зал, где комментировали партии - тоже. Самую яркую партию турнира выиграл Крамник - у Каспарова, он же выиграл турнир. Было очень приятно, что мое имя содействовало органи­зации в Цюрихе шахматного праздника.

К юбилею в некотором роде относится и такое событие. Весной 2002 года в Кишиневе, в Независимом Университете Молдавии, сокращенно УЛИМ, мне было присвоено звание почетного доктора. Собствен­но, среди шахматистов немало докторов — скажем, доктор философии Эм. Ласкер, доктор технических наук М. Ботвин­ник, но почетное звание, присвоенное за вклад в развитие шахмат, — это впервые...

Странные бывают соревно­вания, необычные условия. Мне как-то позвонил гроссмейстер Галлахер. Гражданин Великоб­ритании, он женился на швей­царке, живет в Швейцарии и играет на 2-3 доске за сборную этой страны. Конечно, он выс­тупает и в командном чемпио­нате Англии. И вот он предло­жил мне сыграть одну партию за его клуб. Я согласился.

А там такие правила: на важный матч можно пригла­сить одного «ландскнехта», или «джокера», если угодно, и представить его в заявке за два часа до начала игры. Мне следовало приехать, разместиться в отеле и позавтракать скрыт­но, чтобы о моем присутствии не подозревали противники. Играть предстояло с сильной командой, которую возглавлял Найджел Шорт. Я думал, что играть буду с ним, к Шорту и готовился. Велико же оказа­лось мое удивление, когда за два часа до начала матча мне сообщили, что я должен играть тоже с «джокером» - с Бологаном! Очевидно, Бологану также пришлось предпринять все меры предосторожности, чтобы прибыть к месту игры неопознанным. Вероятно, ему пришлось выдержать большое физическое напряжение по дороге в Бирмингем, и он не оправился от него, - я выиграл партию без особых хлопот, и моя команда выиграла матч.

В 2002 году на Кюрасао проводился международный турнир, посвященный 40-ле­тию знаменитого «Турнира кандидатов» на Кюрасао. Я в этом юбилейном турнире иг­рал неплохо, боролся за пер­вое место с израильским грос­смейстером Косашвили, му­жем Софии Полгар, средней сестры в знаменитой «тройке».

Вообще, семья Полгар — это уникальное явление. Папа Ласло — венгр, мама Клара из закарпатской Украины. Они родили трех девочек, и папа Полгар решил не посылать их в школу, а воспитывал их сам. Надо признать, ему удалось развить таланты всех трех. Лас­ло любил шахматы и научил играть дочерей. Жужа, София и Юдит стали играть в шахма­ты, отказываясь участвовать в соревнованиях для девочек и женщин вообще. Выступали только в мужских турнирах, при этом само собой разуме­лось, что они женщины и по­этому должны получать боль­шие гонорары! Девочки были напористые, боевые; не толь­ко за шахматной доской, но и вообще вели себя резко, по-мужски.

Не сказал бы, что я был в хороших отношениях с ними со всеми, но общий язык на­шел со старшей девочкой - Жужей, или, как ее сейчас на­зывают в Соединенных Шта­тах, Сюзан. Помню, первый раз я с ней встретился в 82-м году во время какого-то тур­нира в Англии. Мама ее мне представила, и мы с Жужей играли блиц. Ну, и после мы были в нормальных отношени­ях. Другие сестры вроде бы тоже относились ко мне с ува­жением. Но вернемся на Кю­расао.

Я проиграл Косашвили личную встречу, тем не менее, перед заключительным туром мы стояли вровень. В послед­ний день он начал свою партию часа на три раньше остальных, поскольку его со­пернику надо было раньше уез­жать. К тому моменту, когда моя партия стала только раз­ворачиваться, Косашвили свою уже закончил - он выиграл. А я играю черными с Моландером, и у меня возникли труд­ности по дебюту. Я сделал ход и вижу: противник выигрыва­ет у меня материал. Моландер сидит думает, и тут к нашему столику подходит София Полгар и начинает изучать пози­цию. Ну смотреть — смотри на здоровье. Подозвала папу, и они вдвоем встали над головой моего противника-финна. И подумать только, о чем они там шепчутся? Вдруг она начнет шептаться по-английски и по­яснит Моландеру, что ему надо делать?! Я решил, что необхо­димо защищаться, и взмахнул руками: мол, идите отсюда! И тут она произносит: «Whoareyou?!» («Ты кто такой?!») Я тут же вспомнил, как Тигран Пет­росян пританцовывал в кавказ­ском ритме и приговаривал: «Я кто такой? Ты кто такой? Я кто такой? Ты кто такой?» Но мне тут было не до плясок, я подо­звал главного судью, которым, кстати, был Юрий Авербах, и сказал: «Вот эти мне мешают!» И он отогнал болельщиков Косашвили в сторону.

Вот такая случилась исто­рия. А Моландер не нашел пра­вильный путь, я выиграл, и мы с Косашвили разделили первое место.

Мне нередко задают вопрос о моем вкладе в теорию дебю­тов. Понятно, что я серьезно продвинул вперед открытый вариант испанской партии. По-видимому, я унаследовал интерес и любовь к этому ва­рианту от Зака. Мне кажется, я внес немало ценного в разыгрывание французской за­щиты тоже. Сейчас есть не­сколько крупных специалистов этого дебюта, и все они мно­гое у меня переняли. В рамках теоретических исследований, проделанных на базе югослав­ского «Информатора», я напи­сал книжечку об одном из вариантов французской защиты, а также об английском начале 1.с4 е5. Вообще, статистики подсчитали, что в моих парти­ях около 70-ти дебютных сис­тем. В доброй трети из них мною были применены суще­ственные уточнения теории, позднее принятые молодыми поколениями шахматистов.

Еще чаще меня спрашива­ют, какова сравнительная сила шахматистов нынешних и прошлых лет? Есть люди, которые считают: класс шахматной игры растет от года к году, и уж точно от столетия к столе­тию. Им резонно возражают, что человеческий мозг — величина довольно постоянная, что мудрецы древней Греции вряд ли уступали ведущим умам XX- го века, что 30, 50, 100, 1000, да и 10 000 лет не существен­ны с точки зрения эволюции человечества от первобытной стадии к властелину вселенной. Растет чудовищно скорость получения информации, осо­бенно с появлением механи­ческого чуда — компьютера.

Исключительный интерес представило голосование грос­смейстеров по вопросу — кто сильнейший шахматист XX столетия? Прошло 30 лет со времен выдающихся побед Роберта Фишера. Успехи Гарри Каспарова ближе, нагляднее. Ему, Каспарову, пришлось на своем пути бороться, побеж­дать куда больше сильных иг­роков, чем стояли на пути Фишера! Я тоже принимал уча­стие в этом голосовании и был, естественно, на стороне Кас­парова. Тем не менее, боль­шинство гроссмейстеров про­голосовало за Фишера...

Куда приведет человечество развитие компьютерной техни­ки, что произойдет с шахматами — не ясно. Но пока что ком­пьютер входит в каждый дом, в том числе — в дом каждого шахматиста. И я работаю ежед­невно с компьютером. И бла­годаря этому мне удается раз­нообразить свою игру...

следующая глава

ООО «Шахматы»

Санкт-Петербург

время работы с 10-00 до 19-00

тел. 983-03-53 или 8-905-223-03-53

 SKYPE - Piterchess

 ICQ - 229-861-097

 VIBER: +79052230353

 info@64ab.ru