ООО «Шахматы», Санкт-Петербург,
тел: +7-905-223-03-53

 

Глава 15

Бобби Фишер - чемпион мира!

И вот Бобби возвращается домой. Он рад, чувствует себя очень усталым, но счастливым. В честь возвращения героя Рейкьявика на родину был выпущен специальный значок «Нью-Йорк приветствует первого американского чемпиона мира по шахматам», а мэр города Джон Линдсэй издал закон, по которому пятница 22 сентября 1972 года значилась «днем Бобби Фишера». Звучал духовой оркестр, встречающие хором из тысяч голосов приветствовали чемпиона со словами: «Воbbу уои аге arе Gгеаtеs!» («Бобби, ты самый великий!»). Перед зданием ратуши Линдсэй вручил Фишеру памятную золотую медаль. Поперек 72-й улицы Нью-Йорка развевался гигантский плакат с надписью: «Мы приветствуем Роберта Фишера - первого американского чемпиона мира!». Газета «Нью-Йорк тайме» посвятила шахматистам обширный комментарий, в котором было упомянуто, что многие советские граждане желали успеха Фишеру, а многие американцы - советскому шахматисту.

Мэр Нью-Йорка Джон Линдсэй в торжественной обстановке, вручая Бобби Фишеру памятную золотую медаль, сказал при этом: «Что важнее всего - Бобби Фишер стал первым американцем и первым нью-йоркцем, завоевавшим этот титул. Многие возвращались в Нью-Йорк в самом разном качестве, но еще ни разу - в звании чемпиона мира по шахматам. Кроме того, Бобби Фишер познакомил с этой игрой миллионы людей! Америка открыла для себя новую игру, которая считалась у нас недосягаемой!».

Ответное слово Фишера вызвало бурю восторга: «Господин мэр! Друзья! Прежде всего я хотел бы опровергнуть слух, который, несомненно, распространяется из Москвы: это неправда, что Генри Киссинджер звонил мне по телефону и подсказывал ходы в партиях! Я не думал, что придет день, когда шахматы станут темой заголовков передовиц у нас и всего одной маленькой заметки в «Правде». И в этом, без сомнения, моя вина: всё зависит от того, кто побеждает! Спасибо».

Сам президент США Ричард Никсон из Сан-Клемента, места своего отдыха, прислал телеграмму с пожеланием счастья и успехов «абсолютному чемпиону труднейшей игры в мире» и пригласил на официальный прием в Белый дом...

Любой американец может только мечтать о такой чести. Однако непредсказуемый Бобби отклонил это приглашение. Во-первых, он узнал, что за это ему ничего не заплатят, а, во-вторых, это его «отвлекло бы от шахматных занятий». Точно так же он отказался от участия в праздновании дня своего имени.

В то же время Фишер согласился заключить контракт с Вернером Бротером, чтобы на пластинках записать уроки шахматной игры. Это, по мнению Бобби, будет способствовать пропаганде шахмат. В качестве аванса он получил 100 тысяч долларов.

Фишер мог бы легко заработать миллионы, рекламируя крем для бритья, автомобили, пепси-колу, пиво, виски, пижамы, подтяжки, мебель, турфирмы и многое другое. Предложение на заключение выгодных рекламных контрактов следовали одно за другим. Предприимчивые бизнесмены готовы были платить и платить, лишь бы их продукция или услуги были как-то связаны с именем шахматного гения.

Однако Фишер наотрез отказывался. Он отклонил выгодный контракт с сетью отелей «Хилтон», отверг предложение известного кинорежиссера Милаша Формана. Фишер заявил, что всё это не способствует пропаганде шахмат.

В СССР часто в средствах массовой информации Роберт Фишер представлялся этаким типичным дитем капиталистического мира (эгоистичен, жаден до денег, думает только о себе, во всем ищет выгоду, личные интересы ставит выше общественных). А в то же время в Америке его называли... «нетипичным американцем». Отказаться от выгодного рекламного контракта?! Не пойти на светский прием, где собираются сливки общества?! Отклонить миллионные предложения и тут же мчаться на край страны, чтобы за одну тысячу долларов провести сеансы одновременной игры?! «Типичные» американцы только качали головой и выражали свое недоумение. А он твердил: «Я не мог спокойно смотреть, как эти подхалимы тучами собирались вокруг. Они все хотели эксплуатировать меня! Эти прохвосты не заработают на мне ни цента!.. Шахматы - прежде всего. Занимаясь коммерцией, я уронил бы их престиж».

Да, чемпион мира думал о престиже шахмат. Вот это настоящий рыцарь Каиссы - богини шахмат! А сколько талантливых шахматистов до него и после поддавались искушению «золотым тельцом». Конечно, всем хочется нормально жить, кормить семьи, не испытывать дискомфорта, но если предавать (и продавать!) интересы шахмат, то когда-нибудь это скажется...

Его приглашали к себе богатые и именитые люди. А Бобби Фишер их избегал, говоря: «Не могу выносить на своих плечах сразу столько хищников!» Миллионеры просили заниматься их детьми, но чемпион мира не захотел «учить бездарей».

Чемпион мира удивлял всех своими поступками. Не явился на прием к президенту страны, зато не отказал просьбе... зэков. А дело было так. Вскоре после приезда из Рейкьявика Фишер был приглашен... в одну из городских тюрем Нью-Йорка. К удивлению многих Бобби согласился и провел там сеанс одновременной игры. Многочисленные репортеры запечатлели столь редкостное зрелище. А когда Фишер подошел к одному из столиков, то с удивлением увидел, что с доски исчезла одна из его фигур!

Где моя ладья? - спросил сеансер.

Какая ладья? - с деланным изумлением отозвался заключенный. - Ее тут не было.

Вот здесь, на этом поле стояла моя ладья! - сердито сказал чемпион мира. Создалась ситуация наподобие той, что описана в бессмертном романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» (только там ладью в Басюках украл сеансер!).

В конце концов, ладью нашли в кармане заключенного. Фишер очень возмутился:

Разве так можно?! Вот скажу начальнику тюрьмы, чтобы прибавил вам срок!

Сопровождавший Фишера сотрудник тюрьмы ухмыльнулся:

Да у него пожизненное заключение!

Эйфория в связи с завоеванием чемпионской короны и чествованием нового чемпиона длилась не так уж долго. Уже через две недели после приезда из Исландии Фишер исчез.

Бобби лишь показался в двух самых популярных в Америке телевизионных шоу с участием известных комиков Боба Хоупа и Джонни Карлсона. И всё. Долгое время он нигде не появлялся, не участвовал в турнирах, не давал интервью. Оказывается, он укрылся в городе Пасадина (Калифорния), где была расположена штаб-квартира адвентистской секты «Всемирная церковь Господня».

Все пребывали в недоумении: что случилось с чемпионом? Может, ему нужна помощь, содействие? Почему он не играет в турнирах, не показывается на публике? Собирается ли он участвовать в матч-реванше? Ничего не могли прояснить и родные Бобби ни мать, ни сестра с ним тоже не общались, не переписывались.

Не принял участие Фишер и в XX Всемирной шахматной олимпиаде, которая прошла с 18 сентября по 13 октября 1972 года в Скопле (Македония). Говорят, он запросил за свое участие 150 тысяч долларов. Такого экстра-гонорара шахматная федерация США не смогла предоставить даже чемпиону мира...

В ноябре 1972 года Фишер побывал в Сан-Антонио (штат Техас) на церковном съезде. В том же городе в это время проходил крупный международный шахматный турнир с участием Петросяна, Портиша, Ларсена, Глигорича, Кереса и других гроссмейстеров. Фишер, конечно же, не участвовал. Американский мастер Г. Колтановский так объяснил его отсутствие: «Поскольку была опасность, что Фишер потребует в качестве гонорара все дело мистера Чорча (главный спонсор турнира - прим, авторов), мы решили Бобби не приглашать».

А один из победителей турнира Анатолий Карпов вспоминал:

«На этом турнире я впервые встретился с Фишером. Правда, не за шахматной доской... Было это так. Перед последним туром начало партий вдруг почему-то отложили минут на десять-пятнадцать. Не понимая, что происходит, я подошел, кажется, к Пересу и спросил, в чем дело. Он сказал, что ждут Фишера. Мне непонятно было, почему из-за Фишера надо откладывать начало тура. Положено начинать в два часа, мы пришли. Сидим. Уже десять минут третьего. Так почему же надо ждать? Он же не участник турнира! А если бы он был участником, ему бы включили часы, и все. И начался бы тур. Но так уж получилось, что в знак уважения к Американской шахматной федерации, к организаторам турнира участники не стали противиться. Сидим, ждем. Появился Фишер вместе с Эйве. Затем Фишер поднялся на сцену, поздоровался с каждым участником. Вот и все мои впечатления. А дальше я уже играл и больше Фишера не видел. В тот же вечер он, кстати, улетел из Сан-Антонио. Могу лишь сказать, что внешне он тогда произвел на меня довольно приятное впечатление...».

Многие из шахматистов, знавшие его, были удивлены. Перемены произошли едва ли не во всем. Фишер резко отличался внешним видом от того, каким его видели на матче в Рейкьявике: в темно-синем костюме строгого модного покроя, с коротко подстриженными светлыми волосами. Укрываясь от моросившего дождя под большим зонтом, он дружелюбно улыбался в ответ на аплодисменты.

...Когда-то Бобби Фишер, отвечая на вопросы журналистов, высказался о том, что он сделает, когда станет чемпионом мира: «Поеду в кругосветное путешествие... Дам много сеансов, причем, с высокими гонорарами. Установлю новый стандарт оплаты за шахматные выступления... Построю себе дом в одном из штатов. Потом открою шахматный клуб имени Роберта Фишера. Это будет особый клуб. Принимать в него будут лишь шахматистов высших разрядов. Играть они будут обязаны в вечерних туалетах: смокингах, фраках...».

Увы, ничего этого не произошло. Как и не было выполнено обещание хоть каждый год играть матчи на первенство мира с достойными соперниками и при наличии солидного призового фонда.

Бобби словно утратил интерес к шахматам. В 1973 году Фишер дал интервью гроссмейстеру Глигоричу для белградского радио (первое после Рейкьявика). Бобби, в частности, отметил, что участники ленинградского и бразильского межзональных турниров показали интересную, разнообразную игру, с похвалой отозвался о Петросяне, Карпове, Корчном и Мекинге и еще раз подтвердил свое желание играть матч на первенство мира до десяти побед с любым достойным соперником.

По мнению медиков, после матча на первенство мира Фишер пребывал в состоянии полного нервного истощения и никого не хотел видеть. Его старый знакомый международный мастер Бернард Цукерман вспоминал: «После Рейкьявика Бобби впал в какую-то прострацию. Его представления об окружающем мире вообще носят совершенно фантастический характер. Он ожидал, что после исландского триумфа ему при жизни поставят памятник, начнут поклоняться, как национальному герою - и все это совершенно бескорыстно. Мысль о том, что кто-то его эксплуатирует, наживается на нем, ему совершенно невыносима. В то же время Бобби жаждет славы, почестей, материальных благ. Он, например, был глубоко разочарован, когда узнал, что если воспользуется приглашением посетить Белый дом, то не получит за это никакого гонорара... И еще одно: он всегда боялся поражений, а теперь этот страх принял у него какой-то патологический характер - вот почему он, как мне кажется, выдвигает явно неприемлемые требования в ответ на приглашение принять участие в различных соревнованиях...

В последний раз я видел Бобби месяца за полтора до отъезда в Ленинград (1973 год - прим. авт.), и он произвел на меня тяжелое впечатление. Фишер живет в Пасадине, Калифорния, никого не принимает и часами размышляет о философских проблемах жизни и смерти.

«Что за жизнь я веду? Что со мною будет после смерти?» - бывало риторически вопрошал он. «После смерти уже ничего не будет, - отвечал я. - Боюсь, что с твоим характером ты вряд ли способен вести жизнь праведника, но те, кто наставляет тебя на «путь истинный», еще дальше от него, чем ты сам...».

Итак, Бобби добровольно заточил себя в «отшельнический скит». Пасадина показалась Фишеру идеальным местом, где можно придти в себя, успокоиться. Бобби не был полноценным членом секты, числился сподвижником, сочувствующим. После Рейкьявика он передал секте 20 процентов от полученного денежного приза. Руководитель секты Армстронг умиленно воскликнул: «О, сын мой! Так поступил бы и сам Бог!». Фишеру предоставили роскошно обставленную трехкомнатную квартиру в сектантском комплексе с гимнастическим залом, теннисным кортом, бассейном и профессиональным тренером. Почти каждый день Бобби играл с тренером в теннис, поднимал штангу, а когда он проявил интерес к женскому полу («Мне нравятся хохотушки с большой грудью!»), его тут же познакомили с «подругой», с которой он стал ежедневно обедать. Пожалуй, впервые с семилетнего возраста Бобби позабыл о шахматах.

Естественно, все это не нравилось другим сектантам, которые говорили, что Фишер «заносчив и тщеславен». После восьми месяцев непрерывных нареканий со стороны рядовых членов секты Фишер решил, что «люди здесь слишком ограниченные». Присоединившись в знак протеста к семье, которая была сослана в приход в Денвере, он провел лето 1973 года в Колорадо, а в сентябре вылетел на Филиппины.

Там Фишер был гостем президента этой страны Маркоса, который за кратковременное пребывание чемпиона мира на международном турнире в Маниле заплатил ему 20 тысяч долларов. Американец произнес речь на открытии турнира, покатался на президентской яхте, сыграл показательную партию с президентом (она транслировалась по телевидению и закончилась вничью уже на восьмом ходу), но большую часть времени проводил в своем гостиничном номере. Затем Бобби отправился в Токио, а оттуда-в США. Кстати, со столицей Японии в будущем у Фишера останутся самые неприятные чувства...

А в 1973 году он остался весьма доволен путешествием. Вернувшись в свою квартиру в Пасадине, Фишер почти целиком вышел из религиозной общины - перестал посещать службы, встречаться с девушками, потерял интерес к спорту («Люди смотрят на меня, когда я играю в теннис!»). Дома он держал ставни закрытыми, потому что «пресса и русские» могли шпионить за ним. День за днем, неделю за неделей он проводил в постели, слушал радиопередачи и читал журналы.

Но скоро это ему наскучило, и Бобби наконец-то взял в руки шахматный журнал. Он стал разбирать партии, постепенно втянулся, и вскоре вся квартира была завалена шахматной литературой. Те, кто видел Фишера в то время, говорят, что в его глазах «появился холодный блеск». Шахматная федерация США, чтобы как-то расшевелить чемпиона мира, организовала проведение очередного чемпионата страны непосредственно в Пасадине и даже сняла для турнира зал в здании напротив дома, в котором обитал Фишер. Но, увы, все было тщетно.

Ранее Фишер заявил агентству Франс Пресс, что «не боится защищать в 1975 году звание чемпиона мира», что готов также принять вызов на матч «любого из сильнейших советских шахматистов». Фишер сыграл «секретный» тренировочный матч с гроссмейстером Кавалеком.

А между тем правила проведения матча на первенство мира изменились. Еще в 1971 году на конгрессе ФИДЕ в Ванкувере по предложению шахматной федерации США были внесены изменения: матч на звание чемпиона мира будет играться до 6 побед одного из участников. В 1972 году на конгрессе в Скопле был установлен предельный лимит - 30 партий. В случае равенства в счете после 30 партий чемпион сохранял свой титул. Эти правила вводились в действие для соревнований претендентов 1974года и матча на первенство мира 1975 года.

Казалось бы, всё ясно, всё четко расписано, учтены малейшие нюансы. А накануне конгресса ФИДЕ 1973 года в Хельсинки шахматная федерация США внесла свой проект, содержащий три новых существенных требования Фишера: игра до 10 побед без ограничения (лимита) числа партий и сохранение чемпионом своего титула при счете 9:9. Это означало, что чемпион до начала матча получал фору в два очка, так как претендент не мог проиграть более восьми партий, а выиграть должен был десять. Явная несправедливость.

Мнения разделились. Часть делегатов (США, Канада, ФРГ, Мексика и другие) поддержали американское предложение, но остальные участники конгресса (СССР, Югославия, Чехословакия, Венгрия, Швеция, Франция, Индия и другие) были категорически против. Конгресс 1973 года не принял решения по существу, а образовал специальный комитет в составе президента ФИДЕ и представителей федераций стран-участниц матчей претендентов: СССР, США, Венгрии и Бразилии. Этот комитет заседал в марте 1974 года в Амстердаме и разработал правила матча на первенство мира 1975 года, состоявшие из 11 глав и 138 пунктов. В проекте были учтены пожелания американской стороны. Однако основные требования Фишера - увеличение числа побед до 10, снятие лимита и ничья в матче при счете 9:9 - были отклонены.

Затем на заседании Центрального комитета конгресса ФИДЕ 1974 года в Ницце (июнь 1974 года) разработанный амстердамским комитетом проект правил был одобрен без изменений. Однако генеральная ассамблея внесла в него две поправки: увеличила число побед до 10 и установила лимит до 36 партий. Но отвергла сохранение чемпионом титула при счете 9:9.

Как же ответит чемпион мира? Когда исполнительного директора шахматной федерации США Эда Эдмондсона спросили: «Что намерена предпринять ваша федерация, чтобы без борьбы не потерять титул чемпиона мира?» - он коротко ответил: «Молиться!».

Обеспокоены были многие американские шахматисты, шахматные функционеры. А когда гроссмейстер Ларри Эванс возразил Фишеру, что его требования несправедливы, Бобби написал ему испепеляющее послание: «Вы вообще не знаете, что несете!». А другому своему знакомому Фишер заявил: «Я отнюдь не несправедлив, наоборот, я щедр! Если матч закончится со счетом 9:9, я предлагаю разделить денежный приз пополам!».

Прошло несколько дней и конгресс получил телеграмму Фишера о том, что он отказывается от игры в матче и от титула чемпиона мира ФИДЕ (это был тонкий намек: Фишер как бы подчеркивал, что и без ФИДЕ он может считаться сильнейшим в мире шахматистом). По настоянию американской и некоторых других делегаций было проведено голосование, следует ли вновь пересматривать правила. Это предложение было отвергнуто значительным большинством голосов.

читать следующую главу

ООО «Шахматы»

Санкт-Петербург

время работы с 10-00 до 19-00

тел. 983-03-53 или 8-905-223-03-53

 SKYPE - Piterchess

 ICQ - 229-861-097

 VIBER: +79052230353

 info@64ab.ru