Вертикальный взлет: межзональный на Мальорке
Проигрыш принципиальной дуэли Спасскому на олимпиаде в Зигене заметно повлиял на настроение Фишера. Если до этого он прямо- таки рвался играть в межзональном турнире на Пальма-де-Мальорке, то теперь американской федерации пришлось затратить массу усилий, дабы вернуть Бобби на «тропу войны». Ситуация осложнялась тем, что, отказавшись от участия в чемпионате США 1969 года, Фишер потерял право играть в межзональном. Но американцы еще на сентябрьском конгрессе ФИДЕ добились разрешения самим отбирать представителей на этот турнир. Оставалось дело за малым: уговорить одного из трех своих участников - Решевского, Бенко или Аддисона — уступить место Фишеру. Выбор пал на Бенко, который за 2000 долларов согласился уйти со сцены... И вот когда, казалось бы, все трудности были позади, Бобби неожиданно «забастовал»!
В этот критический момент положение спас исполнительный директор Шахматной федерации США Эд Эдмондсон - человек, чью роль в судьбе Фишера трудно переоценить. Для неуравновешенного, вспыльчивого, капризного Бобби он стал настоящим ангелом-хранителем: отстаивал его финансовые интересы, добивался выгод ных условий игры, брал на себя решение любых организационных вопросов, развеивал сомнения, гасил конфликты, умел настроить Фишера на борьбу и успокоить в трудную минуту... Какой ценой давалось всё это Эдмондсону, можно судить по такому эпизоду. Наблюдая в Зигене, как Фишер мирно беседует в ресторане со своим «заклятым другом» Решевским, он показал на прядь своих седых волос и радостно воскликнул: «Это от Бобби!»
Думаю, еще одну седую прядь добавила Эдмондсону история с межзональным. Вот несколько фрагментов из его многостраничного письма Фишеру от 29 октября 1970 года, когда до начала турнира оставалось всего десять дней:
«Дорогой Бобби! Как я уже сказал тебе по телефону вчера вечером, твое письмо, которое пришло 27 октября, можно назвать не иначе как душераздирающим.
Когда ты был здесь на прошлой неделе, мы обсуждали, насколько участие в цикле мирового первенства важно для тебя, для (федерации и для американских шахмат. Мы обсудили все условия, включая гонорары...
Уже через два дня, вместо обычных недель мучительных раздумий, ты сказал мне, что будешь играть... На основе нашего соглашения я направил доктору Эйве телеграмму, в которой сообщил, что ты заменишь Бенко.
Несмотря на то что твое письмо, где указываются совершенно иные условия, чем те, о которых мы договорились, привело меня в ужас и показалось почти невероятным, я тотчас связался с президентом Шахматной (федерации США и представителями Американского шахматного фонда. Я разъяснил им суть твоего письма и попытался добиться увеличения финансирования по сравнению с тем, которое я обещал тебе. Все эти люди совершенно убеждены, что дополнительное финансирование будет поступать по мере того, как ты будешь проходить пять этапов на пути к титулу чемпиона мира... По моему мнению, гонорары и призовые деньги превысят сумму в $30 000.
Однако нелегко прибавить или гарантировать десятки тысяч долларов, когда еще не пройден и первый этап. Больше всего на свете я хочу помочь тебе стать чемпионом мира — ноя смогу сделать это, только если мы будем плотно сотрудничать и доверять друг другу. Я настоятельно прошу тебя участвовать в межзональном и верить, что на каждом этапе твоего восхождения к вершине я буду отстаивать для тебя самые лучшие игровые и финансовые условия...
Это письмо ты должен получить в пятницу. Ты уже долго продумываешь свою линию поведения, поэтому я умоляю тебя связаться со мной до вечера пятницы, когда начнется твой шабат. Каждый час задержки повышает вероятность, что ФИДЕ допустит к турниру только двоих американских игроков и попросит Испанию назвать свою кандидатуру, чтобы заполнить вакантное место. Не будем рисковать без нужды таким серьезным делом, как матч на первенство мира. Поверь же, что я изо всех сил стараюсь ради тебя, и в бой!
Твой друг Э. Б. Эдмондсон».
Отчаянное послание возымело действие — Фишер прилетел-таки на Мальорку. Правда, по словам гроссмейстера Васюкова, «выглядел несколько необычно: был небрежно одет, не выбрит, не подстрижен. Только во второй половине турнира он привел в порядок свой туалет и прическу. Мы перекинулись несколькими словами. На вопрос, будет ли он играть, Фишер ответил: “Да, конечно!”». Но поскольку не было никаких гарантий, что Бобби не взбрыкнет в ходе марафонского соревнования (скандал в Сусе был еще всем памятен), американская федерация отрядила Эдмондсона на весь турнир в качестве его представителя.
Подобная мера оказалась отнюдь не лишней, так как турнир ознаменовался чередой судейских ошибок и протестов участников. Начало конфликтам положила принудительная жеребьевка, отмененная еще два года назад конгрессом в Лугано. Учитывая, что она была на руку Фишеру (напомню: согласно этому правилу, участники из одной страны должны были играть друг с другом в первых турах), автором идеи такой жеребьевки вполне мог быть Эдмондсон. Встретив дружный отпор со стороны советских и югославских гроссмейстеров, главный арбитр О’Келли пошел на попятную, но все-таки перенес два заключительных тура поближе к началу, чтобы ускорить «междоусобицу» шахматистов СССР и Югославии.
Как обычно, добавляли неразберихи «религиозные дни» Фишера и Решевского. «По пятницам им разрешили играть с 10 часов утра, а по субботам с 7 часов вечера (для всех же тур начинался в 16 часов), — пишет Васюков (он был на турнире секундантом Тайманова). — Однако Ларсен, который должен был встретиться с Фишером в одну из пятниц, сказал, что не может играть в такую рань и потребовал переноса партии. Тогда О’Келли предложил поменять местами 9-й и 7-й туры. Но такой произвол переполнил чашу терпения. Советские участники заявили, что если это произойдет, то они оставляют за собой право принять любые контрмеры, вплоть до выхода из турнира».
В итоге туры остались на своих местах. А «проблему Ларсена» решил Эдмондсон. Свидетельствует Тайманов: «Фишер, который летом навестил своих духовных отцов где- то под Лос-Анджелесом, выяснил, что он уж слишком строго придерживается некоторых правил, ориентируясь на режим Решевского, и имел, в частности, право заканчивать в пятницу игру не в 2.00—2.30 дня, а в 4.30—5.00. Это облегчило задачу организаторов, которые уговорили Ларсена начать партию в половине двенадцатого, а если учесть, что Ларсена накануне целый день потчевал мистер Эдмондсон, нынешний наставник и по существу босс Фишера, то можно понять, почему этот инцидент в конце концов уладился». Забегая вперед, отмечу, что раннее начало партии отразилось не столько на Ларсене, сколько на Фишере, который в тот день потерпел свое единственное поражение в турнире (№ 424).
А стартовал Бобби очень уверенно. После ничьей с Хюбнером выдал серию из пяти побед, в том числе над Смысловым, Тортом и Решев- ским. Его партии на Мальорке — удивительное зрелище! Встречаясь с ним, ведущие гроссмейстеры (не говоря уже о мастерах) робели, расклеивались и не оказывали должного сопротивления.
№ 467. Английское начало А36
СМЫСЛОВ - ФИШЕР
Межзональный турнир, Пальма-де-Мальорка 1970, 2-й тур
1 .с4 g6 2.Кс3 Сg7 3.g3 с5 4.Сg2 Кс6 5.b3?! е6 6.Сb2 Кgе7 7.Ка4?! Очень странный, пассивный план. Смыслов опасается вступать с Фишером в теоретическую дискуссию, но при этом, что для него совсем нетипично, нарушает гармоническое взаимодействие своих фигур.
7...С:b2 8.К:b2 0-0 9.е3 (естественнее 9.Kf3) 9...d5 10.cd К:d5 11 .Ке2 b6 12.d4? (уж лучше 12.0-0 Са6 13.Кс4) 12...Са6!
13.dc (уже не успевая пойти 13.0-0? из-за 13...cd 14.ed C.:е2 15.Ф:e2 К:d4) 13...Фf6! Превосходная реплика, видимо, неучтенная Смысловым.
14.Кc4. При 14.Кd4? bс (14... Лad8!? Солтис) 15.К:с6 Ф:b2 16.Лb1 Фf6 застрявший в центре белый король попадал под смертельную атаку: 17.Лс1 Лас8 18.Л:с5 СЬ7 19.е4 Л:с6 20.Л:с6 С:с6 21.ed СЬ5!-+.
14...КсЗ! 15.К:сЗ Ф.сЗ+ 16. Крf1 Лfd8 17.Фc1 С:с4+ 18.bс Фd3+ 19.Крg1 Лас8 20.сb. Пускаясь во все тяжкие. В случае 20.h3 Ьс черные сохраняли неприятное давление при равном материале.
20...аb 21.Фb2. И снова не решало всех проблем 21.b3 Ке5 22. Крh2 ввиду 22...Фе2 23.Фе1 Фс2 или 22...Фf5 23.Лf1 Кс4 24.е4 Фс5 с большим перевесом в развитии.
21...Кa5 22.h4!? Белым дорог хороший совет. Если 22.Сf1, то 22... Кc4. «Очевидно, могло удержать равновесие 22.Ф:b6, поскольку уничтожалась последняя пешка черных на ферзевом фланге» (Васюков). Но я не уверен, что после 22...К:с4 есть приемлемый способ отразить атаку по 2-й горизонтали:
1)23.Фd7 Фе2 24.Фа6 Крg7 25. Сf1 Фb2 26.Ле1 Ке5! или 24.h3 Лd2 25.е4 Лс7 26.Фb8+ Крg7 27.Лf1 Лcd7 28.Фb5 Ла7 29.а4 Ла2 30.Крh2 Л7:а4 31.Лhg1 Ла5 и Кd2! с весомыми шансами на победу;
2)23.Фb1 Фс3!? (желая большего, чем при 23...Ф:b1 + 24.Л:b1 Ка3 25.Лb3 Лс1+ 26.Сf1 Лdd1 27.Крg2 Кb 1 28.Лd3 Кd2 29.Сe2 С:h1 30. Л:d2 Лhg1+! 31.Крf3 Лс5) 24.Фel Лd2 25.Лс1 Фb2 26.Сf1 Кd6! 27. Л:с8+ К:c8 28.a4 Кd6 29.a5 Кe4 30. a6 Фa2-+;
3)23.Фb3 Фf5 (неплохо и 23... Фd2!? 24.a4 Кb2 25.h4 Лс2 26.Лf1 Кd6 27.Лh2 Лс1 и Кe5) 24.a4 (24. Фb1 Фf6) 24...Лd2 25.Лf1 Лb2! 26. Фc3 Лc2 27.e4 (27.Фb4? Кd2!-+) 27...Ф:f2+ 28.Л:f2 Л:с3 29.Ла2 Кe5 с заметно лучшим окончанием.
22...К:с4 23.Фf6 Фf5 (угроза h4-h5-h6 вынуждает черных искать размена ферзей: неясно 23...Фс2 24.h5! или 23...Лc5 24.Се4! Фd6 25. h5 и т.д.) 24.Ф:f5 gf.
25.h5?! С идеей Лh4. Но, похоже, упорнее было стандартное 25.Крh2 Лd2 26.Лhf1, например: 26...Ке5 27. Крg1 Лсс2 28.е4 fe 29.С:е4 Л:а2 30.Л:а2 Л:а2 31.Лb1 с шансами на ничью.
25...Лd2 26.Лc1? А это уже явная ошибка — зевок пешки. Необходимо было 26.Лh4 Ке5 27.Лd4, хотя и здесь после 27...Лb2! у белых трудная позиция: 28.а4 Лсс2 29.Лf1 Кg4 (Солтис) или 28.е4 fe 29..С:е4 (29.Л:е4 Кd3! и Лсс2) 29... f5 30.Сb7 Лсс2 31.f4 Кg4 32.Лd3 b5 и т.д.
26...Лс5!? Форсируя создание сильной проходной по линии «с». Хорошо было и бесхитростное 26... Л:а2 27.Лh4 b5, например: 28..Сf1 Крg7! 29.С:с4 Ла4 или 28.h6 Крh8 29. е4!? (иначе Фе7 и т.д.) 29...fe 30.Сe4 f5 31.Сd3 Кре7! 32.g4 (32.С:с4 Ла4! -+) 32..Крf6, и черные должны выиграть.
27.Лh4 Ке5! 28.Л:с5 Ьс 29. Ла4 с4 30.h6 (30.Ла3 Лс2!) 30... Кр f8 З1.Ла8+ (и здесь на 31.Ла3 быстро решало 31...Лс2! и с4-с3) 31... Кр е7 З2.Лс8. Последний раз отказываясь от 32.Ла3 Лс2! и фактически признавая поражение.
32...Л:а2 ЗЗ.Сf1 Лс2 34. Кр g2 Кg4 35. Кр g1 Л:f2 36.С:с4 Лf3 37.Кр g2 Л:е3 38.Лh8 К:h6 39. Л:h7 Кg4 40.Сb5 ЛbЗ 41.Сc6 Лb2+ 42. Кр g1 Ке5 43.Са8 Лb8 44.Сh1. Белые сдались.
Даже столь закаленный и прославленный боец, как Смыслов, играл против Фишера с чувством обреченности.
Казалось, эта «машина уничтожения» так и будет перемалывать участников одного за другим. Но неожиданно в отлаженном механизме Фишера что-то разладилось. В 7-м туре он чудом устоял против Матуловича, в 8-м попал в безнадежную позицию с Нараньей, но снова спасся. Наконец, в 9-м туре «с треском» проиграл Ларсену... Страшно подумать, что было бы, проиграй Фишер все три партии! Боюсь, даже Эдмондсон тут не помог бы. Видя состояние Бобби, он и так старался изо всех сил, опекал его, как птенца. Васюков: «Во время поединка с Нараньей Фишеру вдруг показалось, что зрители слишком громко хлопают дверью, ведущей в зал. Он подошел к Эдмондсону и, по обыкновению жестикулируя, начал ему что-то говорить, раздраженно кивая в сторону публики. Эдмондсон как мог успокоил своего подопечного, а затем «занял пост» у двери, осторожно отворяя и прикрывая ее за каждым входящим и выходящим...»
Фишер не сразу пришел в себя. Получил сомнительную позицию с Портишем, затем, несмотря на все усилия, не смог одолеть Полугаев- ского, хотя и ошеломил его ходом 1.с4, сделанным чуть ли не впервые в жизни (№ 321). Переломной стала партия 12-го тура с Геллером, который в тот момент возглавил гонку. Перед Бобби стояла трудная задача: во-первых, он имел с Геллером катастрофический счет (+2- 5=2), во-вторых, ему выпало играть черными. Фишер избрал симметричный вариант защиты Грюнфельда — и выиграл психологическую дуэль: решив, что соперника устраивает ничья, Геллер уже на 7-м ходу предложил мир.
«Первой реакцией Фишера был смех. Засмеялся и Геллер: ситуация была ясной — три последние партии американец ему проиграл... Внезапно Фишер прекратил смеяться, нагнулся и что-то сказал партнеру. Геллер не владел иностранными языками. Я не раз видел, как к нему обращались по-английски или по-немецки: широкая улыбка обычно появлялась на его лице и он дружески кивал головой, что бы ему ни говорили. Неизвестно, что сказал будущий чемпион мира, один из зрителей утверждал, что явственно слышал: «Too early» («Слишком рано». — Г.К.), но в любом случае Геллеру стало ясно, что Фишер хочет продолжать партию. Он ужасно покраснел, уже через два хода в простой позиции задумался на целый час, а еще через несколько ходов остался без пешки» (Сосонко).
Тем не менее советский гроссмейстер отлично провел защиту, и отложенная позиция носила ничейный характер. Это подтвердил и домашний анализ. Однако при доигрывании, когда все трудности были уже позади, Геллер вдруг грубо ошибся... Такие ляпы в простых эндшпильных позициях не раз случалось в партиях с Фишером. Причина их очевидна: высочайшее напряжение! «Геллер позволил себе расслабиться, а Фишер, который всё еще не снижал внимания и интереса к игре, немедленно воспользовался промахом соперника» (Тайманов).
Может быть, с этой улыбки Ка- иссы и начался его знаменитый финишный рывок к шахматному Олимпу. Вновь обретя уверенность в себе, Фишер заиграл с прежним напором и энергией. «Проверив» свою форму в партиях с Ивковым и Миничем, он слегка притормозил, как самолет перед самым взлетом (ничьи с Хименесом и Уйтуменом), — и выдал небывалую в истории отборочных соревнований серию из 19 побед кряду!
Шесть из них Бобби одержал на финише Мальорки. Сначала преподал Рубинетги хороший урок в «си- цилианке» (в наши дни выпадом Cd5 под пешку еб уже никого не удивишь), затем красиво разгромил Ульмана.
№ 468. Модерн-Бенони А75
УЛЬМАН - ФИШЕР
Межзональный турнир, Пальма-де-Мальорка 1970, 18-й тур
1 .d4 Кf6 2.с4 с5!? Еще с 1966 года Бобби расширил свой дебютный репертуар, добавив к «старо- индийке», «Грюнфельду» и «Нимцовичу» не менее активную защиту модерн-Бенони.
3.d5 е6 4.Кс3 ed 5.cd d6 6. е4 g6 7.Сf4 (7.Се2 Сg7 8.f4 0-0 9.Kf3 Ле8 10.Kd2 с4! Помар - Фишер, Гавана(ол) 1966; 7.Кf3 — №471) 7...а6 8.а4 Сg7 9.Кf3 0-0 10.Се2 Сg4 11.0-0 Ле8 12.h3? Зевок хрестоматийного тактического удара.
Правильный путь — 12.Кd2 С.:e2 13.Ф:е2Kh5 14.Се3 Kd7 15.а5 (Корчной — Торре, Ленинград(мз) 1973; Белявский - Каспаров, СССР(ч) 1979) или 15.g4 (Портиш — Каспаров, Москва 1981) с несколько лучшей для белых, но обоюдоострой игрой.
12.. K:е4! Знаменитый швиндель! В юности я начал играть модерн- Бенони под влиянием моего однокашника, будущего гроссмейстера Эльмара Магеррамова (который, как и все мы, учился дебютным тонкостям у Фишера), и поймать соперника в такую ловушку было нашей заветной мечтой.
13.K:е4. К выгоде черных было и 13.hg из-за 13....K:с3! 14.Фb3! Сb4! 15.Сd3 Кd7 16.g5 (хуже 16. С:е4?! Л:е4 17.С:d6 Кb6(f6) или 16. Лfc1 Кdf6 17.g5 Кg4 18.С:e4 Л:е4 19.Лс4 Л:с4 20.Ф:с4 Фd7) 16...f5 17.Кd4!? cd! 18.Ф:b4 Кdc5 19.Лad1Сg5 и т.д.
13...Л:е4 14.Сg5 Фе3 15.Сd3 С:f3 16.Фf3 Лb4 17.Лае1. Отчаяние, ибо неутешительно как 17. Лfel Се5 18.а5 Л:b2 19.Лаb1 Л:b1 20.Л:b1 Фс8 с дальнейшим Сd 7 и Лb8, так и 17.Фg3 Се5 18.Лfe1 Л:а4 или 18.f4 (Яношевич — Цукерман, Врнячка-Баня 1971) 18...С:b2 19. Лfe1Фс8-+.
17...Се5 (конечно, не 17... Ф:а4?? 18.Лe7) 18.Фd1. На 18.Сh6 возможно 18...Л:b2 (и если 19.Фf6, то 19..Кс6!), а на 18.а5 — 18...Л:b2 или 18..Кd7.
18...Ф:а4 19.Ф:а4. Равносильно капитуляции. Впрочем, безнадежно и 19.С.c2 Фа2 20.Ле2 Кd7 21.b3 Фа3! 22.Лfе1 Лd4 23.Фb1 Кb6 24.Се3 К:d5! 25.С:d4 С:d4-+.
19...Л:а4 20.f4Сd4+ 21.Крh1 (на 21. Крh2 Кd7 22.Ле7 решало 22...Кb6! 23.Л:b7 Лb4!) 21 ...Кd7 22.Ле7 Кf6 (22...К b6!?) 23.Л:b7 (23.С:f6 С:f6 24.Л:b7 Лd4-+) 23... Кh5. Напрашивалось 23...Кd5, но у Фишера свой путь.
24.Крh2 (24.Ле1 Сf2!) 24...Се3! 25.Се2 С:f4+ 26.С:f4 Л:f4 27. Лb6 Л:f1 28.С:f1 Лd8 29.Л:а6 Крg7 30.Сb5 Крf6 31.Сc6 Кре5 32.Ла7 Лf8 33.Ле7+ Крd4 34. Лd7 Кf6! Белые сдались. Еще один опытный гроссмейстер «не вышел из дебюта».
Если бы эта партия была отдельно взятым эпизодом, можно было бы говорить о каком-то особом везении, удачливости Фишера, но его мальоркские партии почти все такие! Картина, за редким исключением, примерно одна и та же: конкретные проблемы — робость, обреченность — просчет — поражение. То есть сопротивление, даже со стороны корифеев, было явно недостаточным...
Правда, Тайманов не стушевался и до поры до времени действовал неплохо. Против него Фишер после 1 .е4 с5 2.Кf3 Кс6 3.d4 cd 4.К:d4 е6 5.Кb5 d6 применил 6.c4 (вместо своего обычного 6.Cf4 — № 473, 480), но в завязавшейся сложной маневренной борьбе черные полностью уравняли шансы и к 27-му ходу стояли вполне прилично.
№469
ФИШЕР - ТАЙМАНОВ
Межзональный турнир, Пальма-де-Мальорка 1970, 19-й тур
27...Kе6?! На пороге цейтнота черные сбиваются с верного пути — 27... Ле7 28.Сc2 Ле5 («в духе блокады», как пишет Тайманов) 29.Лcd1(f1) 16 или 28...Сc6 с надежной и как минимум равной позицией. Уход коня с идеального поля с5 в итоге приводит к прорыву белых именно в этом, поначалу хорошо укрепленном, пункте!
28.Фg3 Фс7 29.Кd5 Фс5 + 30. Крh1 Сс6 (30...Кg5!?) 31 .Лс3! Кg5 32.Сc2 С:d5. Этот размен оставляет Фишеру его любимого слона против коня. Однако на 32... Ле8 Тайманова смутило 33.h4! с идеей 33...К:e4? 34.С:e4 Л:е4 35. Кf6+. А после 33...Кh7 защита черных, особенно в условиях цейтнота, непроста:
1) 34.b3 Ле5?! (верно 34...Ле6!) 35.Ке3! Кf6? 36.Кf5 g6 37.Л:d6 Кh5 38.Фg4 Крh7 39.Ф:h5!! Л:f5 (39...gh 40.Л:h6+ Крg8 41.Лg3+ и Лh8#) 40.ef Фd6 (40...gh 41.f6+, и мат) 41 .Фg4 Ле7 42.fg+ fg 43.Лg3 или 35...Сd7 36.Лd5 Фс7 37.с5! Ьс 38.Лс:с5! с лишней пешкой;
2) 34.Ке3!? Ле6! (34...С:е4? 35. С:е4 С:е4 36.Лd5 Фс7 37.Кf5 g6 38. h5+-) 35.Кf5 g6 36.Фе3! Ле6! 37. Фf 4 (или 37.Фd4 Кf6 38.Лg3 g6 39. К:d6 Ла7 40.Ф:c5 be с шансами на ничью) 37...Кf6! 38.Л:d6 Л:d6 39. К:d6 Лd7 40.e5 Ле7 41.Ле3 Кg4 42. Лe2 К:e5 (42...h5!?) 43.Кf5 Ле6 44. Кd4 Ле7, с трудом удерживая равновесие.
33.Лd5 Фc7 34.е5! (Фишер немедленно расширяет сферу действия слона) 34...de (34...Фc6!?) 35.Ф:е5 Лdb8. Еще один маленький шаг к гибели. Хладнокровное 35...Ке6! «позволяло надежно консолидировать позицию» (Тайманов). Например: 36.Фе4 g6 37.Л:d8+ Кd8 38.h4 h5 39.Ле3 Кe6 и т.д.
36.Сf5! Ф:е5 (36...g6 37.h4!) 37. Л:е5 g6 38.h4! Кh7?! Очередная гримаса цейтнота. Простое 38..f6! вынуждало переход в несколько худший, но в принципе защитимый ладейный эндшпиль: 39.Лb5 gf 40.hg hg 41.Лf5 Крg7 (Тайманов) 42.Лd3 Крg6 43.Лfd5 Ле8 44.Лd6 g4 или З9.Се6+ Крg7 40.Лее3 К:е6 41.Л:е6 Крf7 42.Лс6 Ле8 и т.д.
39.Сg4! Слон занимает большую диагональ и начинает доминировать над конем. Странно, что Тайманов не учел этот горький урок и через подхода в матче с Фишером вновь допускал такое же соотношение сил (№ 473, 475).
39...Кf6 40.Сf3 Лd7? «Контрольный ход и уже решающий промах. Необходимо было 40...Лс7, оставляя поле d7 свободным для коня» (Тайманов).
41 .Лb5 (здесь партия была отложена) 41 ...Л d4. По мнению Тайманова, упорнее было скромное 41... Лdd8, но и тогда после 42.b3! по-прежнему нависала бы угроза с4-с5.
42.с5! Энергичное начало доигрывания! «При анализе мы с Васюковым, — пишет Тайманов, — еще надеялись на спасение в случае заманчивого 42.h5 g5 43.с5 Ле8 44.cb g4 45.b7 gf 46.b8Ф f2! 47.Фg3+ Кg4 48. Лс1 Ле3 49.Фh4 Лde4 с ничьей после 50.Лg5+ hg 51.Фg5+. Но Фишер это тоже видел...» Однако в конце указанного варианта черные добиваются не ничьей, а победы — 51... Крh8 52.Лc8+ Ле8.
Поэтому белые должны были делать ничью путем 49.Лb3 Л:g3 50. Л:g3 Ле4 51.Лf1=. Но они, в свою очередь, раньше могли выиграть ходом 45.С.c6!
На мой взгляд, включение 42.h5?! g5 43.с5 давало черным другой шанс замутить воду — 43...g4! 44.Cc6 K:h5 45.cb (неясно и 45.Л:b6 Лbd8 или 45. Крg1 Л:а4 46.Л:b6 Ла1+ 47. Крf2 Лd8) 45...g3! 46.Сf3 Л:а4 47.Лcl Кf4 и Кe6.
42...Л:h4+ 43. Крg1 (исход борьбы решает тотальная доминация слона над конем) 43...Лb4. Не 43... Л:а4 44.Л:b6, и проходная белых будет стоить фигуры.
44.Л:b4! «Самый четкий путь, бесспорно, намеченный при домашнем анализе. В случае 44.Лb3 Л:b3 45.Л:b3 Kd7 46.с6 Ке5 47.Сd5 Лс8! 48.Л:b6 Крf8 задачи белых заметно усложнялись» (Тайманов). Например: 49.Ла6 Кр е7 50.Л:а5 Кр d6 51.b4 f5 52.Сb3 К:с6 53.Лd5+ Кр е7 54.Лс5 Кр d6 с шансами на ничью.
44...аb 45.Лc4 bc (45...Кd7? 46.c6 и т.д.) 46.Л:с5 Кр g7 (или 46... g5 47.а5 g4 48.Сc6 Лс8 49.Лс4 и а5- а6) 47.а5 Ле8 48.Лc1! «Учебный маневр!» (Тайманов). Ладья располагается позади проходной.
48...Ле5 (48...Ле7 49.а6 Ла7 50. Сb7 и т.д.) 49.Ла1 Ле7 50.Крf2 (начало победного рейда короля) 50...Ке8 51.а6 Ла7 52. Кре3 Кс7 53.Сb7 Ке6 54.Ла5 Крf6 55. Крd3 Кре7 56. Крс4 Крd6 57.Лd5 + Крс7 58. Крb5. Черные сдались. Фишер провел это окончание в своем фирменном стиле.
«Впервые на собственном опыте, — пишет Тайманов, — я испытал особое фишеровское свойство, о котором слышал от коллег. Как только Бобби ощущает хотя бы малейший спад энергии у соперника, неуверенность в его игре, он мгновенно концентрирует все силы и начинает вести борьбу с утроенной волей к победе. Эта невероятная фишеровская властность, излучаемое им «силовое поле» порой находили сверхъестественные объяснения. Легковесные журналисты пытались приписать Фишеру некие мистические способы воздействия на психику противника. Один немецкий корреспондент всерьез писал: «Таинственные эманации, исходящие от Фишера, постепенно обволакивают партнера, парализуют его мысль и волю. Он не может избавиться от чувства, словно невидимый вампир стаканами пьет его кровь». Ничего себе! И Бобби приходилось защищаться от таких нелепых нападок: “При чем здесь психологическое убийство? Просто надо находить сильнейший ход в любой позиции. Я одерживаю победы не с помощью каких-то заклинаний, а гораздо проще: прихожу, сажусь за доску и... выигрываю!”».
По схожему сценарию развивалась и его партия с Энрике Мекин- гом. Правда, это еще не был Мекинг середины 70-х. В Пальме, как и три года назад в Сусе, он разделил лишь 11—12-е места. Тем не менее его яркий талант был очевиден. Проиграв 16-летнему бразильцу на олимпиаде в Лугано (1968), гроссмейстер Унцикер сказал: «Этот парень нечто среднее между Полом Морфи и Бобби Фишером». К слову, Энрике считал себя учеником Фишера и даже подражал ему — правда, не столько в манере игры, сколько в эпатажных заявлениях. Во всяком случае, сам «учитель» был невысокого мнения о бразильском вундеркинде: «Этот хвастун однажды заявил: «Я думаю, что если Фишер и проиграет мне, это не повредит его репутации». Болтун! Я проиграю Мекингу, только если меня ужалит ядовитая змея!»
Став в 1972 году первым в Бразилии международным гроссмейстером, Мекинг затем выиграл два межзональных турнира подряд (Петрополис-1973 и Манила-1976). Однако оба раза не смог продвинуться дальше четвертьфинальных матчей: в 74-м уступил Корчному (+1 - 3=9), в 77-м — Полугаевскому (- 1=11). Как видите, до своего кумира Энрике было далеко: столько ничьих Фишер сделал за весь пре- тендентский цикл, но одержал при этом 38 побед!
В 1979 году Мекинг серьезно заболел, выбыл из межзонального турнира в Рио-де-Жанейро и надолго отошел от шахмат. Чудом выздоровев, он написал книгу «Как Христос спас мою жизнь» и окончил католическую академию. В 1991 году предпринял попытку вернуться в шахматы, но проиграл короткий матч югославскому гроссмейстеру П.Николичу (2,5:3,5) и снова исчез...
Впервые Энрике встретился за доской с Фишером на турнире в Буэнос-Айресе и оказался в числе немногих, кто сумел устоять. Однако на Мальорке ему пришлось туго. Хотя Бобби уже обеспечил себе выход в претенденты, когда его спросили, как он намерен играть в оставшихся трех турах, то услыхали в ответ: «Конечно, на победу!» В партии с Мекингом он модернизировал одну из старинных идей Ним- цовича (более тридцати лет спустя эта система была подробно разобрана в книге БДжекобса и Дж.Тэй- та «Атака Нимцовича — Ларсена» и статье И.Одесского «Атака Нимцовича» в журнале «Шахматный Петербург» № 2, 3/2002).