Шахматист Рафаил Моисеевич Кофман
Он родился 26 марта 1909 года в Одессе. Юность прошла в Измаиле, в 1929 году уехал в Прагу учиться в Политехническом институте.
Увлекаться композицией стал рано. Уже с 1925 года печатался, получил призы румынского шахматного журнала. Сам Рафаил Моисеевич тепло вспоминал страстного любителя шахмат И. Фетова и патриарха русской двухходовки К. Гаврилова, проживавших в Бессарабии, а также А. Яновчика, основателя журнала в Румынии,— они и воспитали его вкус. К 1931 году Кофман уже настолько авторитетен, что после смерти И. Шифмана его приглашают редактировать отдел композиции!
Составлять он начал с правильных матов, но скоро переключился на «логико-стратегический» стиль, активно участвуя в разработке новых идей. Так, в 1 трактуется механизм повторной угрозы с игрой двух черных фигур, осложненной включениями - выключениями «по Сомову» при связывании белых фигур и полусвязке черных. 2 получила лестный отзыв Л. Куббеля (кстати, в 1930 году присудившего ей высшее отличие).
Будучи в Праге, Кофман попробовал работать в стиле Палькоски, сочетая «логику» с правильными матами. Ряд составленных им «конструктивных этюдов» приводится в работе Палькоски «Идея и экономия в шахматной задаче» (1948), один из них - 3.
Летом 1932 года я с Бугелем проводил конкурс решений на шахматной базе московского ЦПКиО. Мы были очень удивлены, получив ответ, подписанный «Кофман» — как это он попал сюда из Праги? Оказалось, так один из его братьев решил известить москвичей о скором его переезде в Москву!
К осени 1932 года оформив перевод на учебу в МВТУ имени Баумана, он сразу включился и в нашу шахматную жизнь. В немецком журнале по композиции «Швальбе» в 1933 году в сообщении о конкурсе памяти Исаева дается адрес Кофмана: «Москва, Волхонка, Антипьевский пер., ...» Так в истории композиции был зафиксирован его первый адрес в длинном ряду адресов, по которым он с женой скитался более тридцати лет.
В 1935 году по окончании МВТУ Кофман становится инженером-конструктором в автомоторном институте.
Хотя не очень часто, но непременно с успехом он участвует в разных конкурсах. В упомянутом конкурсе памяти Исаева получает высшие отличия в обоих заданных разделах: за двухходовку 5 — с рекордным и очень эффектным выражением пятикратного самосвязывания черного ферзя, за трехходовку 4 — с «римской идеей» и последующим перекрытием в трех вариантах (кстати, позднее с Лошинским им удались и четыре варианта!). В 6 — сложный механизм «черной коррекции»: в двух парах вариантов черные искусно строят дополнительную защиту и от «вторичных», и от «третичных» повторных угроз. 7 — любимейшая задача автора: перекрытиям с игрой четырех черных фигур на одно и то же поле особую цельность придает четырехкратная же игра одного и того же белого слона.
Еще до войны Кофман начинает свою активную литературную деятельность в композиции. Один из инициаторов и составителей сборника «Советская шахматная композиция» (1937), он помещает там свою большую статью «Логическая школа в шахматной задаче».
С начала Великой Отечественной он на фронте — командир взвода 577-го противотанкового полка. Дальше были плен, побег, партизанский отряд... После демобилизации он пытается работать по специальности, однако тень погибших репрессированных братьев (ныне реабилитированных!) мешает этому. С 1954-го до выхода на пенсию в 1971 году он работает редактором отдела композиции в журнале «Шахматы в СССР». Многие годы — бессменный секретарь Центральной комиссии по композиции. В I, XI, XIII и XVII личных чемпионатах СССР по композиции — в многотрудной роли главного судьи, судит и отдельные разделы первенств. Был председателем Всесоюзной коллегии судей по композиции.
Кофман — член Союза журналистов СССР. За творческие успехи и общественную деятельность удостоен многих званий: мастер спорта СССР по композиции (1956), международный арбитр (1958), судья всесоюзной категории (1958), заслуженный тренер РСФСР (1967), международный мастер по композиции (1973).
Всего с 1925 года Кофман опубликовал около 400 композиций разных жанров, получил свыше 150 отличий (среди них 42 первых приза!).
Кофман любил работать коллективно, у него есть задачи со многими авторами. Особенно впечатляют его задачи с Лошинским: 8 отличается оригинальностью трех матовых позиций (любопытно, что в первоначальной позиции одного Кофмана правильных матов было больше, но они были бледнее, на доске были неприятные «технические» белые пешки); в 9 весьма необычно, в «логико¬стратегическом» ключе обыграна тема Новотного.
Трудно переоценить его литературный вклад в отечественную композицию — его по праву можно назвать ее летописцем!
Помимо уже упомянутого довоенного сборника им опубликованы (одним или в соавторстве) еще с десяток книг. Это: сборник «Шахматная задача» (1951) с его большой обзорной статьей «Трехходовая и многоходовая задача в СССР»; «Советский шахматный этюд» (1955) — без малого 30-листная антология отечественного этюда; «Всесоюзные первенства по шахматной композиции» (1956) — исчерпывающий материал первых личных чемпионатов страны, с добавлениями; сборник «Шахматная композиция» (1978) с его статьями о многоходовке и задачах-близнецах; «Избранные этюды С. Каминера и М. Либуркина» (1981); «Гроссмейстер шахматной композиции» (1980) — полная коллекция произведений Л. Лошинского; «Избранные композиции» (1985) — сборник пяти авторов, один из которых сам Кофман, представивший здесь 126 лучших задач. Думается, особняком стоят «Избранные задачи Лойда» (1960) — с тщательно отобранными и глубоко, точно прокомментированными 152 задачами великого американца.
Поистине титанический труд выполнил Кофман, создавая разделы композиции в словарях. Первый такой опыт — «Шахматный словарь» (1963), а последний — энциклопедия «Шахматы», выпущенная издательством «Советская энциклопедия».
В архиве Кофмана — материалы давно задуманного сборника задач И. Шифмана, с исследованием всего темати-ческого ряда защитной идеи его имени. Эта тематика занимала Кофмана в молодости, в журнале «Швальбе» ей посвящена самая первая его статья «Защита Шифмана в трехходовке» (1932). В этом же ряду последнее выступление Кофмана на мемориале одного из его первых учителей — 10.
Вопреки всем житейским невзгодам никто никогда не видел Кофмана унывающим, всегда он был бодр и энергичен. А ведь не отличался крепким здоровьем. Уж на что детская болезнь корь, и той он умудрился трудно переболеть в сорокалетием возрасте! Два тяжелых инфаркта на месяцы укладывали его на больничную койку, а с третьим он уже не справился. Скоропостижная смерть настигла его 20 декабря 1988 года.
Всего три месяца оставалось до его восьмидесятилетнего юбилея...