ЧЕСТЬ ИМЕЮ!
Владимир Маланюк, гроссмейстер
Моя первая встреча с Виктором Львовичем состоялась в 1970 году. Я, тогда еще совсем зеленый шахматист, был приглашен во Всероссийскую детскую шахматную школу ДСО «Труд» Ботвинника — Корчного. В связи с тем, что я в то время жил в Архангельске, я попал в Ленинградское отделение к Виктору Львовичу, вместе с моими земляками Татьяной Вороновой (ныне международный мастер, живет в Риге) и Александром Ивановым (международный гроссмейстер, сейчас один из сильнейших шахматистов США). К сожалению, школа по ряду причин просуществовала недолго, хотя в шахматном плане дала нам неоценимый задел на будущее. Занимались с нами ленинградские мастера и гроссмейстеры. Не случайно в последующие годы архангельские и ленинградские ребята доминировали на командных и личных чемпионатах России. В 1973 году команда России победила на Всероссийских юношеских играх в Вильнюсе; в команде из шести человек было четверо учеников школы Корчного. Команда Ленинграда почти вся состояла из воспитанников этой же школы (Сочагин, Юнеев и другие).
Говорить о шахматном творчестве Виктора Львовича мне бессмысленно — это знает весь мир. Встречаясь сейчас с ведущими молодыми гроссмейстерами мира и обсуждая с ними маститых, ни разу не слышал отрицательного мнения о творчестве Виктора Львовича.
Естественно, я с особым вниманием следил за очень непростой и изломанной шахматной и личной судьбой Корчного. Она коренным образом изменила и мою судьбу. В 1979 году я был призван на Черноморский флот офицером. Вскоре меня вызвали в особый отдел, где предложили написать о человеке, который предал КПСС и советский народ. Ясно, что сделать это было для меня невозможно. Я, правда, написал рапорт, но положительный, и он был немедленно разорван. Так как я выигрывал каждый год чемпионат Вооруженных Сил, меня оставили в покое, но, получив еще от меня отказ вступить в антинародную партию, меня просто сделали невыездным, хотя я тогда играл во всех Высших лигах СССР. Но для меня тогда это было совсем не главным; во всяком случае, гроссмейстера я смог выполнить и в СССР.
Затем меня условно простили, так как в составе сборной ЦСКА, которая в конце 1980-х ехала в Роттердам на Кубок Европы, не хватало, как они выразились, «нападающих». Естественно, в составе команды ехал и, по меткому выражению Б.В. Спасского, «врач- психолог». Мне было категорически запрещено разговаривать с Корчным. Но на заключительном банкете я сел за стол с Виктором Львовичем и госпожой Лееверик, чем ввел в шок господина «психолога». По возвращении к месту службы в г. Севастополь я был немедленно вызван к командующему Черноморским флотом (который получил «разгон» от главного политкомиссара — генерала С.А. Епишева) и был от имени Министерства Обороны (!) отправлен на гауптвахту на 10 суток (больше нельзя - я был старшим офицером), а затем еще на 5! Это говорит о том, что, спустя годы судьбой Виктора Львовича занимались высшие эшелоны компартии СССР. К счастью, скоро в СССР вакханалия прекратилась, да и Союза не стало, и все вернулось на круги своя.
Я очень благодарен своей судьбе, и вряд ли кто-нибудь в шахматном мире скажет обо мне плохо. С большим уважением и благодарностью к Вам, Виктор Львович, искренне Ваш.