ДВОЙНОЙ МЕТОД.

При любой целесообразной деятельности, которая предлагается человеку в качестве задачи, перед ним открываются два различных пути, и каждый из них ведет к цели.

Он может внимательно следить за конечной целью и, исходя из нее, обернувшись назад, отдать себе отчет в том, что должен действовать определенным образом, чтобы попасть от конечной цели к исходной точке и до такой степени расширить ряд логических заключений, пока в конце концов не сможет методом дедукции сделать вывод о том, как ему от своего местоположения надлежит прийти к конечной цели. Это способ деятельности того, кто полагается только на нечто определенное. Но, кроме того, он может исходить из своего местоположения и искать направления к дальней цели. Довольный приближением к цели, хотя и совершенно неуверенный в успехе, он делает ставку в остальном на судьбу. Этот способ деятельности для тех, кто не боится осложнений, кому по нраву авантюры, кто надеется завоевать новые горизонты и больше верует, чем знает.

Можно сказать, что уже греческие философы имели в виду эту двойственность метода, когда они создали «анализ» и «синтез», но я оставляю этот трудный вопрос без ответа. Несомненно, что в шахматной игре применяются и выявляются оба метода.

Шахматист, опирающийся на нечто определенное, доверяет своей памяти. Его вооружение — это то, что он сам точно исследовал и что ему сообщили люди, достойные уважения, с помощью текста, примера или слова. Если эта черта характера выражена у него так, что бросается в глаза, то его называют игроком-книжником. Шахматиста, довольного тем, что он во всем неопределенном, наделенном слабым оружием знания, с трудом и случайно нащупывает верное направление, называют игроком от природы. Он доверяет не знаниям, накопленным в памяти, а интуиции. Этот метод не имеет доказательств, помимо своей плодотворности и вероятного успеха в соответствии с опытом игрока. Такой шахматист отваживается на большее, нежели игрок-книжник, и обычно проигрывает ему, но он, тем не менее, на верном пути, ибо игрок- книжник прилагает гораздо больше усилий и он гораздо более односторонен, чем игрок от природы. Это противоречие особенно заметно, когда речь идет о больших мастерах. Игрок-книжник может в лучшем случае стать посредственным мастером, в игроке же от природы бьет источник творческого духа.

Вот только не надо думать, что преимущество быть игроком от природы не влечет за собой никаких обязанностей. Такой человек должен критически и со страстным участием относиться к своим методам, ибо в противном случае он не проверяет их в достаточной мере и становится мечтателем, своенравным оригиналом, который поступит лучше, отказавшись от своих некритических, романтических методов и возвратившись к тихой, скромной работе.

Автор в этой книге пытается воспитать читателей, сделав их игроками от природы. Им предлагается не вся полнота знания, а хороший выбор. И проявление внимательности будет заключаться в том, чтобы читатель овладевал в принципе проверенными методами, побудил к собственной деятельности, но смысл каждого метода, рекомендованного ему, заключается в том, чтобы по возможности объяснить: «содержание смысла в чистоте» является гарантией того, что метод в натиске и страстности своих требований не загрязнит и не испортит себя.