СТРАТЕГИЯ ИГРЫ (продолжение-3)

Правильность этого утверждения осознается в том случае, если выяснить, какой камень должен стоять в точке пересечения двух соединительных линий. Если там стоит белый камень, то обе соседние точки отделены друг от друга на черной линии, и наоборот. Отсюда непосредственно следует важная стратегическая идея.

Имеются A и А', две слабые белые цепи. Как только черные ставят между ними камень B, то белые должны его отрезать и, возможно, убить или соединить на одной стороне A с А', в то время как B спасается бегством на другой, или он должен защищать обе слабые цепи независимо друг от друга. В любом случае, особенно в последнем, ему в результате этого ставится задача, трудная для решения.

Может быть и так, что в вышеприведенной фигуре A А' B B

не соединятся ни A с А', ни B с B. Тогда начинается борьба между А' и B, в ходе которой обе цепи попытаются образовать два глаза и помешать сделать это неприятельским цепям. Если обе цепи остаются слабыми, то исход борьбы решается в пользу более маневренной цепи, но при этом определенную роль играют и другие моменты, например, Ко и сопротивление сближению. Часто силы обеих слабых цепей примерно равны, и ход борьбы решается в секи.

Эта фигура становится реальностью только в том случае, если A и B как будто связаны, так что они окружают B и А' также связанные друг с другом. Затем имеются в целом 4 граничные позиции, вышеназванные G, G, G, G, где черный камень сталкивается с белым. Примером этого является следующая позиция, при которой нижнее соединение заменяется стеной.

Стратегический план мастера го самым тесным образом связан с вышеприведенными положениями. Правда, конечная цель заключается в том, чтобы контролировать большинство точек — при этом убитые камни противника, в соответствии с правилом, имеют двойную цену, но угроза завоевания слабой цепи настолько сильна и в этом смысле преобладает, что она при формировании плана выступает на передний план. Если цепь велика, то ее потерю редко можно компенсировать полностью. Конечно, для этого существуют всевозможные компенсации, например, сдавливание неприятельских цепей, отрезание цепи, приносимой в жертву, и вытекающее отсюда обретение пространства, но при нормальном ходе партии войска так равномерно распределяются по доске, что и в случае выигрыша нескольких ходов большие пространства не могут быть достаточно плотно отграничены от неприятеля. Следовательно, в большей части мастерских партий атакованная слабая цепь принуждается к защите и задача стратега заключается, таким образом, в основном в ориентации своего плана на слабые цепи и возможности их бегства.

Если цепь блокирована, то защищающийся поворачивается к слабому месту неприятельского кольца.

Этот принцип невозможно оспорить. Слабое место оказывает малое сопротивление, стремление защищающегося вознаграждается там вероятнее всего. Сомнительно лишь, как измерять слабость, т.е. обдумывать, оценивать, сравнивать с другими слабостями. Слабые цепи тем слабее, чем меньше их маневренность. При этом, конечно, следует принимать во внимание возможность развития цепи. Действительная маневренность цепи могла бы быть небольшой, решающее значение имеет ее потенциальная маневренность, которая может быть очень большой, если для цепи открыт доступ к центру. Далее слабая цепь могла бы быть забаррикадирована в результате образования глаза или ложного глаза, дающих повод к Ко. Следует учитывать все эти обстоятельства, взвешивая степень слабости цепи.

Следует всегда пытаться независимо провести атаку на слабую цепь. Следует в духе мастера испробовать атаку, прежде чем будет осуществлен приступ на доске. Многие мысленные попытки остаются в тайне, и проявляются лишь немногочисленные. Таким образом, мысленное стремление мастера велико. Он не мог бы его преодолеть, если бы не обладал упражнением, тренированностью, в результате которых уменьшается объем его работы. Это упражнение, эта тренированность развивают его суждение. Он знает, например, что чрезвычайно трудно окружить слабую цепь, которая имеет еще две различные возможности бегства и предпринимает соответствующую попытку, только если она может соединить нападение на слабую цепь с атакой на другое слабое место, так, чтобы его атакующие ходы обладали чем-то вроде двойного действия. Таким образом, он облегчает свою работу, предвидя, где она будет бесполезной. Но он в высшей степени добросовестен в своем стремлении -испробовать на мыслительном уровне возможные атаки против слабых цепей. И защищаясь, он также предпримет эти мыслительные испытания, движимый желанием продуктивно применить каждый ход и только поэтому решится на оборонительный ход, если не остается более никаких других возможностей.

Если слабая цепь окружена сплошными сильными неприятельскими цепями, то она должна образовать два глаза или будет утрачена. Если у нее есть возможность бегства, то ей стоило бы спастись бегством, так как задача создать два глаза непродуктивна — не увеличивает пространство, которым цепь владеет. Если у цепи несколько возможностей бегства, то она может подождать, пока противник отвоюет все до одной, но она делает выбор и развивается по собственной инициативе с намерением завоевать пространство и активно участвовать в борьбе. Вероятнее всего для того, чтобы соединиться с другой черной цепью при условии, что обе черные цепи в состоянии создать, каждая для себя, по меньшей мере один глаз. Напротив, в сторону сильных цепей попытается вместо реализации соединения открыть для себя несколько соединительных путей, чтобы так достичь силы различными способами и в многообразных сферах. Если ее сосед — слабая неприятельская цепь, то она будет необычайно заинтересована в слабости соседа, слабость которого — ее защита.

С сильной цепью следует добиваться возможно большей активности, т.е. претендовать на столь большое пространство, чтобы противнику пришлось сопротивляться. Этот момент имеет важное значение. Сильная цепь, не заставляющая противника продвигать слабый форпост, который она должна упорно защищать, не решает свою стратегическую задачу. Следовательно, сильная цепь ограничивает больше пространства, чем может удерживать, при этом она даже теряет пространство, которое могла бы удержать, но зато в качестве компенсации обретает возможности атаки на слабые форпосты противника и, следовательно, расширения своей активности. К концу партии, когда таких компенсаций нельзя больше добиться, компенсация, напротив, ограничится отнятием у противника максимума пространства.

Это существенные стратегические моменты в игре со слабыми и сильными цепями. Остается еще обсудить, как существующие угрозы можно применить на деле и встретить неприятельские угрозы.

Атакующий ход против слабой цепи может быть завоевывающим пространство и действенным в ином отношении; часто, однако, он следует в уже разделенном пространстве с намерением воспрепятствовать там образованию глаз, и такой ход обязывает к острой логике. Если противник может дать отпор, не просто защищаясь, а одновременно наращивая свою активность, то сальдо такого атакующего хода будет поначалу отрицательным. Вполне логично, что надо оказаться в состоянии доказать окончательную компенсацию за временную утрату. Или, может быть, имела место плохая работа, даже в том случае, если удастся озадачить противника и склонить его к бесполезной страховке, ведь более сильный противник избежал бы такой ошибки.

Поэтому нередко целесообразно вместо атакующего хода создать угрозу, сделав недоступным поле, с которого противник мог бы защищаться, и в то же время стать активным посредством занятия этого поля или другой подходящей идеи. Если же атакующий ход угрожает сильно, то противник принужден к защите, не имея возможности стать активным.

Во всяком случае, разумно накапливать угрозы. Если противнику созданы несколько слабостей, то ход, воздействующий на две или несколько из них, обладает особой мощью, так как противнику трудно ответить одним ходом, который, будь то прямо или косвенно, закрывает одновременно несколько слабостей.

Эти идеи можно выразить разнообразными способами.

Один более конкретный был бы более наглядным, но не подходил для всех случаев. Способ выражения, приведенный выше, намеренно абстрактен, чтобы того, кто его поймет, он не направлял с самого начала на слишком узкую тропу. Делом прилежного, тщательного, критического анализа серьезно сыгранных партий будет показать, сколь многообразными способами срабатывают вышеприведенные положения, а также что в них скрывается гораздо больше, чем можно предположить при первом знакомстве с ними. Задача осуществления такого анализа встает перед каждым любителем го, который хочет насладиться культурной ценностью игры. Ниже приведены некоторые примеры этого.