От него исходил драйв

Павел Эльянов, гроссмейстер

С Марком Израилевичем я занимался шахматами относительно недолго. Первый короткий сбор состоялся в 1995 г., когда мой отец заключил договор об издании серии книг Марка Израилевича на русском языке. Второй и последний совместный сбор мы провели ровно через 14 лет, когда я был уже гроссмейстером, рвущимся в элиту. Также в начале нулевых я побывал на трех выездных сессиях его школы в Подмосковье.

Тем не менее именно Марка Израилевича я считаю своим главным шахматным наставником с точки зрения закладки солидного «шахматного фундамента» — тех необходимых знаний, которые являются базисом для любого шахматиста. Главными «блоками» в этом фундаменте стали рукописи его книг. Их мы вычитывали с моим отцом на предмет нахождения разнообразных опечаток и редких ошибок в шахматных вариантах. Учитывая то, что рукописи приходилось штудировать по нескольку раз на различных этапах верстки, я не только внес свой посильный вклад в семейное издательское дело, но и впитал в себя первоклассный шахматный материал!

 Павел Эльянов, Марк Дворецкий и Руслан Удалкин. Серпухов, 2001 год

Нет нужды писать лишний раз о преимуществах созданных М. И. методов работы, об уникальности его знаменитой картотеки. Его наработками пользуются множество его бывших учеников, ныне ставших выдающимися тренерами (Юсупов и Чернин — наиболее яркие примеры). Но я хотел бы отметить, что всегда чувствовал исходящий от Дворецкого «драйв». Выявляя индивидуальные недостатки каждого ученика, он умел вселить веру в то, что любые неудачи обратимы и дают богатую информацию для дальнейшей работы над собой. Известная фраза У. Черчилля: «Победа не окончательна, неудача не смертельна — важно лишь мужество продолжать дело», думаю, неплохо отражала умение М. И. ставить масштабные цели и всегда совершенствоваться, независимо от успехов и неудач.

Не могу сказать, что близко знал М. И., но все же мы немало общались на отвлеченные темы во время наших сборов. Для меня это общение всегда было невероятно интересно — по-человечески Марк Израилевич был мне глубоко симпатичен. Обладая обостренным чувством справедливости, он не боялся конфликтов с людьми, облеченными властью. Являясь человеком принципов, он был готов их отстаивать всегда, хорошо понимая, что люди с подобной моделью поведения редко бывают желанными гостями во многих высоких кабинетах.

На тренировки с М. И. всегда имелся огромный спрос, однако далеко не со всеми он был готов идти на контакт. Предъявляя к себе самые высокие требования, он не мог терпеть недобросовестного отношения к делу от учеников и коллег. Пару раз по его просьбе я выступал для М. И. в роли осведомителя по поводу добросовестности заработанных званий либо честности игры в отдельных партиях некоторых шахматистов. Если ответ оказывался отрицательным, не было сомнений, что М. И. никаких дел с этими людьми иметь не будет.

В последний раз мы говорили по скайпу в конце 2015 года. Он не имел привычки жаловаться на здоровье, упомянув лишь, что впереди несколько недель медицинских обследований. Зная его позитивный настрой и то, сколько планов у него впереди, я считал, что несколько лет М. И. обеспечено. Однако менее чем через год его не стало. С мыслью, что его больше нет, я очень долго не мог свыкнуться — слишком многое в моей жизни было связано с именем Марка Дворецкого с самого раннего детства.

читать следующую главу