Эхо Гронингена
В первой половине 40-х он играет в турнирах на своей новой родине, немало способствуя популяризации шахмат в стране. Своей общительностью, доброжелательностью и кипучей энергией, не говоря уже о красивой и сильной игре, Найдорф завоевывает любовь и уважение аргентинцев, которые прозвали его «Мигель эль Гранде» («Мигель Великий»)
В 1941 году Найдорф дал в Росарио сеанс вслепую на 41 доске, побив мировой рекорд Колтановско- го (34), установленный за четыре года до того. А еще шесть лет спустя, 24 января 1947 года, в Сан-Паулу число соперников достигло 45. Сеанс продолжался 23 часа и 25 минут без перерывов! Точнее сказать, перерывов не было у сеансера, поскольку многие участники просто не могли уделить столько времени своим партиям и просили замену. Найдорф одержал 39 побед, 4 партии закончил вничью и проиграл всего две — фантастический результат! Позже он раскрыл одну из причин, побудивших его пойти на установление этого рекорда: «Я хотел, чтобы мое имя прозвучало на весь мир и сообщения обо мне достигли тех родственников, которые, может быть, еще остались в живых в Польше». Между прочим, в 1943 году Найдорф дал «обычный» сеанс на 202 досках (+182—8=12), что для того времени также было мировым рекордом.
Настоящий расцвет его творчества приходится на послевоенные годы. Тогда еще можно было играть на высшем уровне, опираясь в основном лишь на понимание, опыт и природный оптимизм. Советские шахматисты уже двинули теорию вперед, но еще не настолько, чтобы отрыв стал слишком очевидным.
В 1946 году аргентинский маэстро занял 1 -е место на мемориале Трейбала в Праге, а затем всерьез заявил о себе на эпохальном мемориале Стаунтона в Гронингене, разделив 4-5-е места и победив в личной встрече Ботвинника. Об этой партии уже упоминалось во 2-м томе. За нее Найдорф получил не только очко в турнирной таблице, но и 500 гульденов от Флора, с которым поспорил, что непременно победит советского чемпи она! Шахматисты — народ суеверный, и подобное проявление самонадеянности — огромная редкость. Однако Найдорф был по натуре не только остроумцем и весельчаком, но и очень азартным игроком, и когда он «ловил кураж», ему сходило с рук даже такое. Вот этот памятный поединок.
№ 407. Защита Нимцовича Е35
НАЙДОРФ - БОТВИННИК
Гронинген 1946, 19-й тур
1 .d4 е6 2.с4Кf6 3.Кc3 3.Cс3 Сb4 4. Фс2 d5 (Ботвинник всегда играл так на 4.Фс2) 5.cd ed 6.а3?! «Боковой», провокационный ход. Энергичнее и естественнее 6.Сg5 h6 7.Сh4! (Керес — Ботвинник, № 187).
6...С:с3+. Отступление слоном не вписывается в дебютную концепцию черных: 6...Се7?! 7.Сg5 ведет к ферзевому гамбиту с лишним темпом у белых, а на 6...Сd6?! тоже хорошо 7.Сg5 с примерным продолжением 7...с6 8.е3 Кbd7 9.Кf3 Кf8 10.Ке5 Кg6 11.f4 0-0 12.Сd3 - опять нечто вроде ферзевого гамбита, только в нем белым редко удается так быстро получить столь привлекательное атакующее положение.
7.bс (при 7.Ф :с3 ферзь попадал бы под Кe4) 7...c5. Черные туг же пользуются тем, что соперник потерял время на а2-а3, и организуют контригру на ферзевом фланге по аналогии с вестфальским вариантом (1.d4 d5 2.с4 е6 3.Кc3 Кf6 4..Сg5 Кbd7 5.Кf3 Cb4 6.cd ed 7.e3 c5 8. Cd3 Фа5 с идеями С:c3 и c5-c4).
8.Кf3 Фa5.
9.Кd2 (белые еще чуть задерживаются с развитием, зато страхуют себя от неприятностей по диагонали a5-e1) 9…Cd7. Интересный ход. Черные готовят «французский» маневр Cа4 с захватом белых полей. Проще 9...0-0 10.е3 Кbd7 11.Cd3 с4 12.Ce2 Kb6 13.Лb1 Ле8 с примерным равновесием.
10.Кb3. Видя, что в случае 10.е3 Cа4 11.Фb2 Кbd7 и Лс8 черным не на что жаловаться (они быстро создают контригру по линии «с»), Найдорф пытается загнать на а4 ферзя.
10...Фа4 11.Фb2 Ка6 (приходится делать этот не самый эстетичный ход) 12.е3 (с угрозой С:a6 и с5) 12...с4?! Несколько рискованная затея: Ботвинник хотел победить и стремился к сложной игре.
Надежнее 12...cd!? 13.cd (13.Кd4 Кс5 14.Сe2 0-0 15.0-0 Лас8) 13...0-0 14.Сd3 Лfc8 (не сразу 14...Cb5? из- за 15.Кс5) 15.Кd2 (15.0-0 Cb5! 16. Кс5? Л:с5) 15...Кс7, и даже на 16. Лb1 последует 16...Сb5!
План в партии тоже неплох — этот зажим напоминал Ботвиннику его излюбленную французскую защиту, где нередко осуществляется схожая блокада пешек ферзевого фланга. Однако черным надо играть весьма предприимчиво, иначе оживут два слона белых и начнет сказываться их пешечный перевес в центре. Сам Ботвинник прекрасно разыгрывал белыми подобные типовые позиции, нередко возникающие в защите Нимцовича с 4.е3, но в данном случае он рискнул взять сторону черных, так как соперник задержался с развитием.
13.Кd2 0-0 14.Cе2 b5?! Слишком ответственный и объективно неудачный ход: поле b5 надо было оставить свободным. Лучше14...Кc7 15.Сdl! (при 15.0-0?! Кb5! 16.f3 Лfe8 17.Кb1Сf5 конь с ферзем блокируют всю игру белых) 15... Фа5 16.а4 Сf5 17.0-0 Сd3 18.Лe1Лfe8 со сложной борьбой: белые рано или поздно начнут готовить прорыв в центре, но они сильно стеснены и должны заботиться о слабой пешке с3.
15.Сd1 Фa5 16.Сc2 Лfe8 17. 0-0. Нешаблонно разыграв дебют (маневр Кd2-b3, перевод Сe2-d1- с2), Найдорф готов приступить к активным действиям, тогда как инициатива черных угасла.
17...Лаb8. Вероятно, Ботвинник опасался подрыва 18.а4?! и готовил ответ 18...b4, хотя при 18...bа! белым было бы не так просто отыграть пешку. Поэтому имело смысл сразу улучшить положение коня — 17...Kc7.
18.Kf3. Возможен был и программный ход 18.f3, поскольку на 18...Л:е3 19.Ke4 (19.K:с4? Ьс) 19... Ke4 20.K.:e3 Kс3 белые, не соблазняясь ошибочным 2l.Сd2? Кe2+ 22. Крh1 с3! (но не 22...Ф:d2?? 23.Сh7+), отвечали 21 .Лfe1! с явным перевесом: у черных очень плохие фигуры. Поэтому правильно 18..Сc6, но тогда после 19.Ле1 Ле6 20.Кf1 белые начинали потихоньку раскручиваться.
Может, 18.f3 было лучше, однако Найдорф решил слегка отклониться от стандарта и сначала установить коня на е5. Так или иначе, можно констатировать, что дебют сложился в пользу белых: они удачно увели игру с основных теоретических путей. Вдобавок, попав на «свою» же схему, Ботвинник занервничал!
18...Фc7 19.Ке5 Се6. Если 19...Кс5, то просто 20.К:d7 Кc:d7 21.f3 а5 (на 21...Фc6 уже возможно 22.а4) 22.е4 с преимуществом белых. Острота сохраняется, но слоны получают простор и возникают различные тактические идеи...
20.f3 Kc5!? 21.Cd2 Ka4. Ботвинник считал, что конь на а4 будет сильной блокирующей фигурой, но в конечном счете окажется, что белый конь гораздо сильнее! Поэтому заслуживал внимания его размен — 21...Kcd7 22.K:d7 C:d7 (22..Ф:d7 23.e4), например: 23.Сe1 Лb6 24. Сg3 Фc8 25.Сe5 Сf5 или 23.Лае1 Фb7 (23...Сc6?! 24.е4!, и в случае 24...de 25.fe возникает угроза Cf4) 24.Ле2 Лe6, и так как белым сложно провести е3-е4, надо играть 25.g4, создавая давление на королевском фланге. Правда, жертвуя пешку путем 23.е4!? de 24.fe К:е4 25.Сf4 Кd6 26.Фb4 Лb6 27.Лae1, они благодаря своим сильным слонам получали довольно неприятную инициативу.
22.Фb1 Лb6.
23.Фe1! (неожиданная переброска ферзя на h4) 23...Кd7 24.Фh4 Кf8. Черные защитились от прямых угроз и подготовили ход f7-f6. Но даже после изгнания неприятельского коня с е5 их позиция остается опасной, хотя и не лишенной оборонительных возможностей.
25.е4! (собираясь и дальше надвигать пешки «е» и «f») 25...f6 26. Кg4 Кg6 27.Фh5 Фf7?! Стоило испытать интересный практический шанс 27..Сf7!? Например:
1)28.Лае1 Ке1 (плохо 28...Фd6 29.е5 Ф:a3 30.ef Л:e1 31.Л:e1) 29. Фh4 Кd3 30.ed Лe1 31.Л:e1 Сg6, и черные несколько укрепляются;
2)28.е5! Кf8 29.Фh4 h5! 30.еf. (эта жертва фигуры не совсем очевидна, а 30.Ке3 fe 31.Лае1 Фd6 не сулит белым ничего особенного) 30...hg 31.fg Крg7 32.fg, и если 32...Cg6, то 33. Лае1 Се4 34.С:е4 de 35.Фh5 Кg6 36. Сh6+ Крg8 37.Фd5+ Крh8 38.Л:е4 Л:e4 39.Ф:e4 с сильной атакой. Тем не менее черные еще могли как-то сопротивляться.
28.Лае1 Лbb8 29.Ке3 Кe7? Решающая ошибка. Плохо и 29... Лbd8? 30.ed С:d5 31.К:d5 Л:el 32. К:f6+ или 29...Кf4 30.Ф:f7+ С:f7 31. К:c4 К:g2 32. Крg2 dc 33.Сf4 Лb7 34.Ле3 с преимуществом белых в эндшпиле.
Однако необходимо было 29... Kb6!, и в случае поспешного 30.f4?! Ke7 позиция становилась неясной:31.Ф:f7+ С:f7 32.е5 fe 33.de Кс6 (с идеей пойти d5-d4 или напасть на пешку с3) 34.Кf5 Сg6 35.Се3 Ка4 36.Кd4 С:с2 37.К:с6 Лb7 38.Cd4 Лс7! 39.Кb4 Cе4 и а7-а5 с неплохой контригрой. Сильнее 30.Кf5!? Лbd8 31.Фg4 Фd7 32.Фg3 с очевидным перевесом белых, но впереди было бы еще немало борьбы.
30.Фh4 (с угрозой ed) 30...f5. Если 30...Кg6, то 31.Фg3. Играя f6- f5, Ботвинник, видимо, возлагал надежды на 31.е5?, но тут последовал страшный ход...
31.g4! (таранный удар, разрушающий оборону черных) 31 ...f4? Ведет к тяжелым, невосполнимым потерям. На 31. ..g6 32.gf gf очень неприятно хладнокровное 33. Крh1, хотя можно и путем 33.ef форсированно выиграть пешку d5: 33.C:f5 34.C:f5 K:f5 35.Фg5+ Кg7 36.К:d5 или 33...К:f5 34.С:f5 С:f5 35.Фg5+ Cg6 36.К:d5.
Упорнее было 31...de. Здесь и при ферзях — 32.fe Кg6 33.Фg5 f4 34. Кf5, и в эндшпиле — 32.gf Кf5 33.Кf5 С:f5 34.fe Фg6+ 35.Фg3 Ф:g3+ 36.hg у белых тоже подавляющая позиция, но хотя бы сохранялось материальное равенство.
32.ed! Кg6 33.de Л:е6 34. С:g6 hg 35.Кg2 Лbе8 36.Л:е6 Л:е6 37.К:f4 Лf6 38.Фg5 К:c3 39.С:c3 Л:f4 40. Крg2. Черные сдались.
Партия, характерная для стиля Найдорфа. Конечно, в этом финишном поединке, имевшем огромное значение для определения победителя турнира, Ботвинник был не похож на себя, играл нервно, но его соперника упрекнуть не в чем. Найдорф действовал очень предприимчиво, применил сложную схему, ставил проблемы, которые Ботвинник в конце концов не сумел решить (на его счастье, Эйве тоже проиграл, и советский чемпион все же занял 1-е место).
Со второй половины 40-х годов Найдорф принимает участие в борьбе за мировую корону, играет в межзональных турнирах и турнирах претендентов. Он входил тогда в шахматную элиту и, по мнению многих, весной 1948-го мог бы добавить интриги матч-турниру на первенство мира или, скажем так, слегка подкорректировать его результаты. В ФИДЕ шла дискуссия, не включить ли Найдорфа в матч-турнир вместо отказавшегося от участия Файна. Но советская федерация (читай: Ботвинник) была решительно против.
Вскоре между двумя «отказниками» разгорелось любопытное соперничество. На турнире в Нью-Йорке (август 1948) оба, словно в упрек ФИДЕ, стремились доказать свою исключительность: Найдорф стартовал 5,5 из 6, Файн — 5 из 6. В 7-м туре американский гроссмейстер выиграл у конкурента, что и решило исход всего состязания: 1. Файн — 8 из 9 (!); 2. Найдорф - 6,5; 3—4. Пильняк и Эйве — по 5 и т.д. Через год Найдорф с Файном сыграли в Нью- Йорке матч из восьми партий: дон Мигель начал с двух поражений, затем одержал две победы, а дальше были ничьи. Итог - 4:4. И все-таки аргентинцу удалось сравнять счет личных встреч с легендарным соперником! Это случилось на мемориале Вертхейма в Нью-Йорке (1951), где в отличие от турнира трехлетней давности играл Решевский, что не замедлило сказаться на результатах: 1. Решевский - 8 из 11; 2—3. Найдорф и Эйве — по 7,5; 4. Файн — 7 и т.д. (После этого Файн уже полностью отошел от серьезной практики и лишь изредка играл легкие партии — в том числе и в 1963 году с Фишером; одну из них, начатую гамбитом Эванса, Бобби даже включил в книгу «Мои 60 памятных партий».)
На турнире претендентов в Будапеште (1950) Найдорф финишировал пятым, а в знаменитом Цюрихе (1953) разделил 6-7-е места с Геллером, причем против первой пятерки - Смыслов, Бронштейн, Керес,- Решевский и Петросян — набрал «плюс один»!
В Будапеште он выиграл интересную партию у Лилиенталя, но прежде чем приступить к ее разбору, мне хочется рассказать о сопернике Най- дорфа в этой встрече, тем более что их судьбы и характеры в чем-то схожи.