Один в поле воин: матч-турнир 1948 года
После АВРО-турнира Решевский впервые приехал в Советский Союз, чтобы вместе с Кересом, Флором, Лилиенталем и лучшими советскими мастерами (за исключением Ботвинника) принять участие в состязании под скромной вывеской «тренировочный турнир» (Ленинград — Москва, январь—февраль 1939). Здесь ему довелось победить юного Смыслова, а в итоге он с честью выдержал трудное испытание, несмотря на то что из-за сильной простуды был вынужден провести много партий в гостинице (1. Флор — 12 из 17; 2. Решевский — 10,5; 3— 6. Левенфиш, Лилиенталь, Макогонов и Рагозин — по 10).
Сэмми был поражен популярностью шахмат в СССР, где они стали едва ли не национальным видом спорта. «В России шахматные мастера ставятся так высоко, как нигде в мире, — писал он в 1947 году. — Только здесь шахматы достигли уровня зрелища. Под крупный турнир отводится большой зал или театр. Тысячи шахматных болельщиков выстраиваются в очереди к кассам, чтобы купить билеты, и достаются они далеко не всем. Шахматные столики размещаются на сцене, чтобы играющие были хорошо видны зрителям. Те, кто не попал в зал, наблюдают за партиями по демонстрационным доскам, установленным так, чтобы за ходом борьбы могли следить толпы людей, запрудившие улицы, примыкающие к зданию, где проходит турнир. Ежедневно выпускаются (и рассылаются по всей стране) бюллетени с результатами и текстами всех сыгранных накануне партий. Кроме того, мастера, не участвующие в турнире, часто комментируют по радио ход соревнования и отдельные партии. Такой статус шахмат в СССР интересно сравнить с отношением к игре в США. Хотя в последние годы положение начало медленно меняться к лучшему, нам всё еще очень далеко до России...»
После европейских странствий конца 30-х выступления Решевско- го надолго ограничились пределами Америки. В 1940-м он опять стал чемпионом страны, на полочка опередив Файна. Тот, в свою очередь, годом позже обогнал Ре- шевского в чемпионате штата Нью- Йорк. Поединок между ними снова завершился вничью — по словам Сэмми, «после комедии ошибок, вызванных жестоким обоюдным цейтнотом». Жаль, что мир так и не увидел матча между этими гигантами американских шахмат... Но «зато» Сэмми в 41-м выиграл нелегкий матч у Горовица (+3=13), а в 42-м — у Кэждена (+6—2=3), с которым до этого разделил 1—2-е места в очередном чемпионате страны (Файн в нем и в последующих чемпионатах уже не играл).
Между прочим, два проигрыша Кзждену носили налет сенсационности: играя в первенствах страны, Решевский после нуля от Горовица в 1936 году будто забыл слово «сдаюсь». Его беспроигрышная серия, считая и матч с Горовицем, состояла тогда из 75 партий! Если же считать только турниры, то в шести чемпионатах США (1936-51) Сэмми провел без поражений 82 партии. Лишь в 1951 году он неожиданно проиграл малоизвестному мастеру Менгарини и в итоге уступил титул 19-летнему Ларри Эвансу..
Весной 1944 года, к общему удивлению, бессменный чемпион США впервые отказался от участия в чемпионате. На то у него были веские причины, которые он потом изложил в своей автобиографии:
«Шахматами трудно зарабатывать на хлеб. Только холостяки могут еще кое-как сводить концы с концами. Женатый профессионал очень скоро осознает, сколь скуден заработок шахматиста. Турниры организуются редко, поэтому мастер должен выступать с сеансами одновременной игры. Изматывающая кочевая жизнь, в которой сеансы перемежаются с турнирными выступлениями (необходимыми для поддержания реноме), оставляет мало времени для общения с семьей. Я пришел к выводу, что такая цыганская жизнь не по мне. Я хотел проводить достаточно времени с женой и дочкой Сильвией. Раз шахматы не дают мне такой возможности, значит необходимо от них отказаться. После матча с Кэжде- ном я решил сосредоточиться на работе по специальности и получить диплом бухгалтера. Кстати, сдача экзаменов оказалась куда более трудным делом, нежели большинство сыгранных мною шахматных партий».
К счастью, Решевский не ушел из шахмат и, как он пишет, «при первом же удобном случае ринулся в гущу соревнований». Но решил впредь играть только во время отпусков и незапланированных «окон» в работе: «Отныне для меня первое место прочно и навсегда заняла семья».
Удобный случай представился уже летом 44-го, когда Сэмми легко, благо не было Файна, выиграл открытый чемпионат США. Но летом 45-го они все же столкнулись в Панамериканском чемпионате, где играли лучшие мастера из Соединенных Штатов, Аргентины, Бразилии, Кубы и Мексики: 1. Решевский — 10,5 из 12 (+9=3); 2. Файн — 9 (+6=6); 3. Пильник - 8,5; 4. Горовиц — 8; 5. Кэжден — 7 и т.д. Месяц спустя он сыграл со Смысловым в радиоматче СССР — США (№ 232, 233).
Ровно через год, в сентябре 1946- го, Решевский прибыл в Москву, чтобы дважды сразиться с Ботвинником на доске лидеров во втором матче СССР — США. После нокаута в радиоматче четырехкратные олимпийские чемпионы стремились если не взять реванш, то хотя бы восстановить пошатнувшийся престиж. И впрямь, этот матч оказался куда более упорным: его итог -«всего» 12,5:7,5 в пользу советских шахматистов. Вспоминает Ботвинник:
«В первый день мы выиграли 7:3 (я спас тяжелую партию против Решевского). Наступил 2-й тур. Что делается на других досках — не знаю: партия очень напряженная. Сначала черными добиваюсь во французской защите выигранной позиции -удалось провести весьма тонкий план. Затем всё преимущество растерял. У меня уже похуже — надвинулся цейтнот. Решевский делает очередной ход и забывает нажать кнопочку часов. Как быть? В турнирной партии я, не задумываясь, напомнил бы партнеру о часах — так я и поступил в партии с Боголюбовым в Ноттингеме. Но ведь это командная встреча! Сижу и спокойно думаю. Решевский смотрит на меня с удивлением: почему я не тороплюсь с ходом, времени у меня мало? Случайно посмотрел он на свои часы, всё понял, подскочил как ужаленный, хлопнул с треском по кнопке часов, но в последовавшей цейтнотной спешке потерял качество.
Выигрыш, правда, сомнителен, но записал я очень хитрый ход, блокирующий проходную пешку противника и препятствующий размену единственной пешки черных. Утром дома нахожу четкий план выигрыша. Звонят приятели, говорят, что общее мнение — ничья будет. Керес (он уже выиграл у Файна 1,5:0,5) указал за Решевского правильный план (ясно стало, что мой ход они не видят). На доигрывании всё просто. Решевский не понял эндшпиля... Эта партия определила в нашу пользу результат и второго дня игры (5,5:4,5)».
Затем Решевский принял участие в переговорах о матч-турнире на первенство мира (см. сгр. 54) и вернулся домой. Состоявшийся в октябре-ноябре чемпионат США принес ему небывалый триумф: 16 из 18! - результат, сравнимый с 15 из 17 Ботвинника в чемпионате СССР 1945 года. «Турнир проходил в более комфортных, чем когда- либо, условиях — как для участников, так и для многочисленных зрителей. Те могли, сидя в удобном зале, следить за игрой по специальным демонстрационным доскам или, перейдя в игровую комнату, наблюдать за партиями «вживую». Это был редкий подарок для любителей шахмат и заметный прецедент в истории развития шахмат США», — отметил победитель.
За год и три с половиной месяца, оставшиеся до матч-турнира на первенство мира, Решевский не сыграл ни в одном заметном соревновании, если не считать победы над Штальбергом в радиоматче Ла- Плата — Нью-Йорк. Не играл он и тренировочных партий, не занимался ни миттельшпилем, ни эндшпилем, а всё внимание по обыкновению уделил дебютной подготовке. Как он сам потом пояснил: «Я был уверен, что смогу полностью контролировать дальнейший ход игры». Даже в главном соревновании жизни Сэмми по-прежнему полагался лишь на собственные силы и природный талант...
Ботвинник, напротив, выступил перед матч-турниром в сильном мемориале Чигорина (Москва, ноябрь-декабрь 1947), играл тренировочные партии со своим постоянным тренером Рагозиным, занимался физической подготовкой, а главное — всесторонне изучал своих противников. В его дневниковых записях сохранилась весьма любопытная характеристика, данная Ре- шевскому:
«Напористый, активный, стремительный шахматист. Позицию оценивает своеобразно, но по своему шаблону. Главная его сила — расчет. Считает на 2-3 хода, но много смотрит. Однако расчет не всегда помогает, поэтому в игре Решевско- го нет чистоты и поэтому он попадает в плохие положения. Решевский - мастер «ближнего боя». У Решевского нет вкуса — он готов играть любые позиции с любого момента (чем напоминает Ласкера. — Г. К.). Ловко запутывает игру, не боится при этом связок, опасных положений, играет на обоих флангах. Когда он делает выжидательный ход, это, как правило, означает, что намеченный план не проходит, и он хитрит - ждет ошибки, удобной ситуации; любит делать беспокоящие ходы. Любит менять ситуацию, ставить партнера перед трудными задачами — фантазия работает. При этом всегда готов перейти в эндшпиль, особенно фигурный, и играет его с большим упорством и искусством. Теорию изучает только на практике; в книги, видимо, заглядывает редко. Имеет излюбленные системы... Главная слабость Решевского — сравнительно слабое позиционное (?) чутье в сложных позициях и систематические цейт- ноты. В цейтнотах он играет очень ловко, но допускает просчеты».
И вот наступила весна 1948 года. В пятикруговом матч-турнире пяти сильнейших гроссмейстеров — Ботвинника, Кереса, Смыслова, Решевского и Эйве (увы, без «шестого лишнего» — Файна или хотя бы Найдорфа) — определялся новый чемпион мира. Очень быстро выяснилось, что Эйве явно не в форме, и вся интрига турнира свелась к противоборству Решевского с советским трио. Никогда еще бывший вундеркинд не был так близок к чемпионской короне.
Следующая партия игралась в первом круге, когда Керес, победив Эйве и Смыслова, возглавил гонку и был на подъеме. Однако Решевский сумел навязать лидеру неприятную игру.
№ 390. Английское начало А15
РЕШЕВСКИЙ - КЕРЕС
Матч-турнир на первенство мира,
Гаага — Москва 1948, 3-й тур
1 .Кf3 Кf6 2.с4 b6 3.d3. Психологически тонкий расчет. Решевский сразу сворачивает с теоретических дорог, предложив посостязаться в решении нестандартных проблем прямо за доской, что для Кереса, пребывавшего в приподнятом настроении, но имевшего черные фигуры, могло оказаться непростой задачей.
3...g6. Лучшей реакцией была бы естественная игра по центру — 3...с5 4.е4 Кс6 5.Кс3 е6 (хорошо и 5...g6), например: 6.Се2 d5 7.cd ed 8.е5 d4 с равенством. Но лидер стремится к более сложной борьбе, и староиндийские построения (да еще с лишним темпом!) кажутся ему наиболее подходящими для этого.
4.е4 d6. На 4..Сg7 Кереса смутило 5.е5 Кg4 6.d4 d6 7.h3, хотя после 7...Кh6 8.КсЗ de 9.К:е5Сb7 дебютные проблемы черных были вполне разрешимы, например: 10. Сf4 Кf5 11.d5 Кd7 12.Фa4 а6!
Мне кажется вполне приемлемой схема развития, сразу начинающая борьбу за центр, — 4...с5!? После 5.е5 Кh5 выдвинутую позицию черного коня использовать нелегко, в то время как у белых могут возникнуть проблемы с пешкой е5: 6.d4 (или 6.Кс3 Сb7 7.Ce2 Кс6 8.0-0 Фb8) 6...cd 7.Ф:d4 Кс6 8.Фе4 Сb7 9.КсЗ Фb8.
5.Кс3 Сg7 6.d4. Это продвижение необходимо, но теперь игра окончательно переходит на староиндийские рельсы, а лишний темп, потраченный черными на b7-b6, не играет никакой роли.
Итак, Решевский добился первого успеха, сбив партнера с наигранных новоиндийских схем и заставив за доской перестроиться на дебютную систему, которую эстонский гроссмейстер, шахматист классического стиля, применял крайне редко.
6...0-0 7.Се2 Сb7. Керес решил-таки использовать подаренный ему лишний темп, но выход слона на b7 не вяжется с логикой развития черных фигур. Более логично 7...с5 8.d5 е6, пытаясь использовать этот не дающий покоя темп в схемах модерн-Бенони, где слон с с8 после размена пешек на d5 мог прыгнуть на а6.
8.Фс2. Белые не торопятся с продвижением d4-d5. Здесь оно может оказаться несколько преждевременным, поскольку у черных сохранялась возможность подрыва центрального форпоста d5 как путем с7- с6, так и е7-е6.
8...е5 9-de. Керес справедливо замечает, что этот размен не может дать белым выгод, ибо симметричное положение пешек в центре уравнивает шансы сторон.
Однако решение Решевского тоже основано на психологии! Он хочет, чтобы Керес, видя нежелание белых бороться за перевес, стал бы думать о перехвате инициативы, идя для этого на рискованные продолжения.
Здесь уже ход 9.d5! был бы не только своевременным, но и лучшим. После 9...Кh5 10.g3! возникали позиции, которые за белых замечательно трактовал Петросян, причем его соперники, искушенные в староиндийских схемах, никогда не уводили слона с его главной рабочей диагонали с8-h3.
9...de 10.Ce3 Ле8. Этот ход, освобождающий поле для коня, Керес считает первым, за который черных можно критиковать. К полноправной игре вело 10...с5 11.Лd1 Фс8 12.Лd5 Кс6 13.Сg5 К:d5 14.cd 15.К:d4 ed 16.0-0 f5.
11.0-0 Кbd7. Опять лучше было 11...с5 12.Лad1 Фс8 с дальнейшим Кc6-d4. Но черные по-прежнему отказываются от симметрии пешек в центре, ибо, по признанию самого Кереса, они хотят достичь еще большего, намечая перевод коня на d4 через f8 и е6 без ослабления пункта d5.
12.Лfd1 с6. Без этого хода уже не обойтись.
13.b4! «Опередив соперника в развитии, белые начинают активные операции на ферзевом фланге, что является здесь единственным позиционно обоснованным продолжением» (Керес).
13...Фе7?! Ферзю лучше стоять на с7, защищая пешку е5, когда конь встанет на е6. За доской на 13...Фс7 Кересу не нравилось 14.b5, но потом он предложил 14...Кf8 «с очень хорошей игрой, так как размен 15. Bc с6 доставляет затруднения только белым». На мой взгляд, после 16.Кd5 больше шансов в борьбе за перевес как раз у белых: 16... К:d5 17.ed, 16...К8d7 17.а4! или 16... Кe6 17.К:е5 Фс8 18.К:f6+ С:f6 19. Кg4! Поэтому заслуживает внимания 14.. Сf8!?
14.Лаb1 Кf8 15.а4. Более логичным был ход 15.с5, запирающий слона и создающий выгодную для белых напряженность на ферзевом фланге. Черным крайне трудно было бы проявить активность. Однако у Решевского другой план.
15...Фc7 16.Ь5. При пешке на а4 продвижение 16.с5 было связано с риском потерять эту пешку: 16...Ке6 17.h3 bс 18.bc Kd7.
Но Решевский заранее наметил продвижение b4-b5, чтобы обеспечить коню поле d5, а пешка «а» была ему нужна для подрыва пешки b6.
16...Лed8. Вместо этого необязательного хода надо было продолжать свой план. Из-за потери пары темпов Керес оценивал маневр 16... Кe6 17.bc С:с6 18.Кd5 С.:d5 19.ed Kc5 к выгоде белых, у которых два слона и инициатива на ферзевом фланге. Однако при 20.а5 Кg4 или 20.h3 Кfе4 черные имели вполне приемлемую позицию.
Вялый ход Кереса говорит скорее о его неудовлетворенности развитием событий. Он позволяет сопернику и дальше развивать свое наступление.
17.Л:d8 Л:d8 18.а5! Кg4. Керес понял, что уже пора позаботиться об уравнении. Правда, он считает, что для этого проще было 18...с5 19.Кd5 C:d5 20.cd Ке8 21.Кd2 Кd6, однако такая оценка выглядит очень спорной. Разменяв после 22.K с4 блокирующего коня, белые могут неспешно подготовить выгодное для них вскрытие линии «а».
19.ab ab 20.Cg5.
20...f6? Серьезная позиционная ошибка, которая ставит черных на грань проигрыша. Теперь слон на долго выключен из игры, но, главное, сильно ослабляется укрытие короля.
Лучшим решением сейчас было 20...Cf6 21.bc C:с6 22.Cd2 Cе7! 23.h3 Kf6: после 24.Kd5 C.:d5 25. ed K8d7 26.Cc3 белые сохраняли небольшое преимущество, но и позиция черных была вполне защитима.
21.bc C:c6 22.Cd2. Черным уже трудно дать разумный совет. Неосторожное движение пешки f7 дало белым важный темп для хода Фb3, и этому трудно помешать. Например, на 22...Kd7 очень сильно 23.Кg5.
22...f5. Вновь комментарий Кереса: «Черные вынуждены искать обострения игры, так как спокойное 22...Ке6 23.ФЪЗ Кс5 24.Ф:b6 Ф:b6 25.Л:b6 К:е4 26.Л:с6 К:d2 27.Кd2 К:d2 28.С:g4 f5 29.h3! fg 30.hg приводило к выигранному для белых эндшпилю».
Однако, во-первых, 25...Ce4 оставляло черным хорошие шансы на спасение: 26.Кd5! Сd3 (26...Кd3 27.h3 Кg:f2 28.Сe3 С:d5 29.cd e4 30.Кd4+-) 27.Сf1 С:f1 28.Кр:f1 Кd3 29.Кр е2 e4 Кd4 Кge5 31.Кe6 Лd7 32.К:g7 Кр g7 33.К:f6 Лe7 34.Сc3 К:c4 35.Лc6 Кce5 36.К:e4Кf4+ 37. Кр f1 Кр h6.
А во-вторых, промежуточный ход 23.h3! лишал их всякой активности и ставил в критическое положение: 23...Кh6 24.Фb3 Кc5 25.Фb6 Ф:b6 26.Л:b6 К:е4 (26...С:е4 27.Се3) 27. Л:с6 К:d2 28.К:d2 Л:d2 29.с5! Лс2 30.Сс4+ Кf7 31.Лс7 Л:с3 32.С:f7+ Кр f8 33.Сd5, и сдержать бег проходной «с» черные не в силах.
23.Сg5?! Решевский делает естественный и крепкий ход, уводя слона, попадающего под удар в варианте 23 .ef? е4 24.К:е4 С.:e4 25.Ф:е4 Л:d2. Но гораздо сильнее было 23. Фb3! Кр h8 (совсем плохо 23...fe 24. с5+ Кр h8 25.Кg5Кh6 26.Ф:b6+-) 24.Кd5Сd5 25.cd Фс5 26.Се1, и белые, легко отбив все наскоки черных, переходили к ликвидации их слабых пешек.
23...Ле8. Теперь нельзя 24.ef? из-за 24...е4!, но это небольшое достижение черных, всё еще стоящих на краю гибели.
24.h3 fe. «В цейтноте я старался выбирать наиболее простое продолжение, но здесь оно оказывается самым выгодным для белых. Лучшие практические шансы давало 24...Кh6. В случае 25.Сh6 С.:h6 26. ef е4 черные получали опасную атаку: 27.Кd4 е3» (Керес). На самом деле белые тут сохраняли инициативу при материальном перевесе: 28.f3 Cb7 29.Фb3 (или 29.Фd5 Фе5 30.Фе4 Сg7 31.f6!) 29...Фе5 30.с5+ Кр h8 31.с6.
Так что Керес напрасно критиковал свой ход, который позволил ему снизить эффект от угрозы вторжения коня на d5, упростить позицию и этим немного облегчить тяготы, хотя перевес белых по-прежнему ощутим.
25.К:е4 С:е4 26.Ф:е4Кf6 27.Фе3 К8d7 28.Фb3 Лb8 29. Се3. Решевскому пока не удалось найти план усиления позиции. Вскоре он попытается вызвать ход е5-е4, чтобы перетащить коня на d5 по замысловатому маршруту g5-h3- f4, но соперник начеку. «Имей черные чуть больше времени, они вполне удержали бы эту позицию», — излишне оптимистично замечает Керес.
29...Кс5 30.Фс2? Решевский задумывает оригинальный, но не самый эффективный план наступления. Между тем парадоксальным разменом опорного слона е3 на коня с5 белые могли с решающим эффектом использовать ослабление диагонали a2-g8, допущенное черными на 20-м ходу: 30.С:с5! Ф:с5 31.Кg5 Крh8 32.Ке6! (32.Фg3?! оставляет белым всего-навсего лишнюю пешку в эндшпиле с шансами на выигрыш: 32...Ле8 33.Лb5 Фd4 34.Л:е5 Фа1+ 35.Сf1 Л:е5 36.Ф:е5 Ф:е5 37.Кf7+ Кр g8 38.К:е5) 32... Фс8 33.с5!, начиная изящную атаку на короля.
Понятно, что последующие варианты отшлифованы с помощью компьютера, но после того как на мониторе в качестве основного высветилось неожиданное 30.C:с5, желание доказать, что железный монстр не прав, привело к рождению атакующих конструкций, до этого не приходивших мне в голову: 33...Ке4 34.К:g7 Ф:с5 35.Сf3 Ф:f2+ (35...Кd2 36.Фf7 Лf8 37.Фd7 К:b1 38.Ке6 Фс1+ 39. Кр h2Фh6 40. Фb5! Фh4 41.К:f8 Фf4+ 42. Кр g1 Фс1+ 43.Фf1) 36. Кр h1 Кg3+ 37. Кр h2 Кр g7 38.Фd5! или 33...Кd7 34.Фd5! bc (34...К:с5 35.К:g7 Кр:g7 36.Ф:е5+ Кр h6 37.Лb4 Фd8 38.Лd4) 35.Л:b8 К:b8 36.К:g7 Кр g7 37.Ф:е5+ Кр b6 38.Фe3+ Кр g7 (38...g5 39.Фе7 Фf5 40.Фd6+) 39.Фе7+ Кр h6 40.g4+-.
30...Ла8 31.К g5 Ле8 32.h4. После 32.Сf3 е4 черные жертвой пешки переходили в симметричный «разноцвет», где ничья была наиболее вероятным исходом: 33. С:с5 Ьс 34.К:е4 К:е4 35.С:е4 Сd4 36.Сd5+ Кр h8.
32...е4 33.Кh3.
33...Лd8? В цейтноте всегда хочется сделать естественный ход, но как раз здесь ладья стоит неудачно, мешая построить наиболее разумную оборонительную конструкцию. Конечно, непросто решиться увести прочно стоящего на с5 коня, но надежды на спасение могли быть связаны только с ходом 33...Сf8!, намереваясь сменить блокирующую фигуру. Теперь на 34.Фb2 следует 34...Ле6 35.Кf4 (35.Кg5 Лс6) 35... Лd6 с небольшим перевесом белых, а на 34.Кf4 черные укрепляются путем 34...Сd6! (разница в положении белой пешки «g» будет ясна далее) 35.g3 Кcd7, после чего во избежание 36.Фd2 Сc5 и для сохранения ускользающей инициативы белым надо идти на жертву пешки: 36.с5!? С:с5! (при 36...К:с5 37.Фb2 Кcd7 атака белых очень опасна: 38.Фа2+ Кр h8 39.Ке6) 37.Cс4+ (хуже 37.Фа2+ Кр h8, и пешка g3 не позволяет продолжить наступление ходом 38.Кe6, ибо после 38... Л:е6 39.Ф:е6 С:е3 40.fe Ф:g3+ 41. Кр f1 Ф:е3 белые даже проигрывают) 37... Кр h8 38.Ке6 Фс6 39.К:с5 Ьс 40. Сb5 Фе6. Хотя белые сохраняют инициативу, ограниченность материала позволяет черным надеяться на успешную защиту.
34.Кf4 Лd6. Положение черных опять очень трудное, и рекомендации Кереса не помогают им достичь равенства. Так, на 34...Сh6 хорошо 35.Кe6! (и даже не форсирующее событий 35.g3 С:f4 36.С:f4; а вот указанное Кересом 35.Кd5 К:d5 36. С:h6 еще позволяет черным держаться: 36...Кf4 37.Сg4 Кfd3 38. Фс3 Фf7) 35...К:е6 36.С:h6 Кd4 37.Фb2 К:e2+ 33.Фе2- несмотря на размены, черных ждут тяжелые испытания из-за ослабленного убежища короля, например: 38...Лс8 39.Сg5 Кd7 40.Ф:е4 Ф:с4 41.Фе7 Фf7 42.Фd6 и т.д. Если они попробуют выжидать, сыграв, скажем, 34...Ле8, то после 35.Кd5 К:d5 36. cd Сe5 37.Фс4 Фd6 белые могут проникнуть ферзем в лагерь соперника — 38.Фb5 Лb8 39.Фс6, еще больше усиливая давление.
35.h5. «Типичный цейтнотный трюк, на который черные и попадаются. Объективно лучше было сразу 35.Кd5 К:d5 36.cd, на что черные отвечают 36...Сe5, и если 37. С:с5 (37.Сg4!?) 37...Ф:с5 38.Ф:е4, то после 38...Фd4 получается ничейный эндшпиль с разноцветными слонами» (Керес). Но после 39.Лb4! ничью еще надо доказывать. Хорошо и 37.g3!? Кр g7 38.Фс4 Фf7 39.Лdl, сохраняя давление и возможность выиграть пешку в наиболее благоприятный момент.
Однако при выборе хода Решев- ский опять руководствовался психологией. Выпад 35.Кd5 имел один недостаток - он был слишком очевиден, а неконкретная жертва пешки могла оказаться неожиданностью, особенно неприятной в цейтноте. Вместо коварного 35.h5 возможно было и 35.g3 с последующим Кр g2, но внезапное движение пешки отнимает у соперника больше драгоценного времени, поскольку заставляет решать конкретные задачи.
35...g5? Трюк удался: Керес не решился взять пешку и сделал со всем уж неудачный ход. На худой конец, стоило пойти 35...Фf7, а не ослаблять столь губительно всю белопольную периферию, что позволяет Решевскому создать атаку на короля.
Конечно, брать пешку конем — 35…С:h5? было невыгодно из-за 36. С:h5 gh 37.Кd5! Фd8 38.С:с5 bс 39. Ф:е4, и эту позицию не удержать.
Но более упорно можно было обороняться при 35...gh 36.Кd5 (слабее 36.К:h5?! К:h5 37.С:h5 Сh6! — размен ключевого слона е3 сильно облегчает путь к ничьей) 36...К:d5 37.cd Сe5! (Керес пишет о равенстве после 37.Сh6 38.С:с5 Ф:с5 39.Фе4 Лf6, однако 40.Сf3 оставляет белым явный перевес) 38. .С:с5! (перестройка 38.Сc4 Кр g7 39. Фе2 позволяла наладить оборону путем 39...Кd7! 40.Лс1 Кf6) 38...bс (форсирование размена ферзей - 38...Ф:с5 39.Ф:е4 Фd4 ведет к трудному эндшпилю: 40.Лb4 Ф:е4 41. Л:е4 Сf6 42.Cb5; впрочем, Шансов на спасение здесь больше, чем в разбираемых ниже эндшпилях) 39. Л:е4 Лf6 40.d6! (при атаке на короля в тяжелофигурном «разноцвете» пешки не столь важны, как рабочие диагонали для слона) 40...Ф:d6 41. Сc4+ (засидевшийся без дела слон начинает играть главную скрипку, успевая совмещать атакующие и защитные функции) 41...Фh8 42.Лb7 Лg6 43.Фf3! Лg7 (единственный ход). Далее возможно:
1) 44.Лb6 Фd8 45.Ле6 Ле7 (45... Лg5 46.g3 h4 47.Фf7+-) 46.Ла6 (на эффектное 46.Лd6! следует не менее эффектное 46...Сh2+ 47. Кр f1 Ле1+!, и у черных шансов спастись больше, чем у белых победить: 48. Кр:е1 Ф:d6 49.g3 Фе7+ 50. Крf1 h4 51. Фg4 Фd8 52.Фf5 Фe 7 53.gh Кр g7) 46...Ле8 47.Ф:h5 Сd4 48. Кр f1 Лf8 49.Лa7 Сg7! (гораздо слабее 49... Л:f2+ 50. Кр е1Сg7 51. Кр:f2 Фd4+ 52.Кр f3Фс3+ 53. Кр f4 Ф:c4+ 54. Кр g3 Фg3 с унылой борьбой за ничью) 50.g3 Фd4!, и черные могут вздохнуть свободно;
2) 44.Ле7!! заставляет черных отвечать столь же красиво — 44...Лg8!, но после 45.Л:h7+! Кр:h7 46.Ф:h5+ Кр h7 47.Фg5+ Кр f8 48.Ф:g8+ Кр е7 49.Фf7+ Кр d8 50.g3 возникает эндшпиль с минимальными шансами на ничью, хотя сопротивляться можно долго.
36.Кd5! (торжество последовательной игры на захват пункта d5) 36...К:d5 37.cd h6? Окончательно ослабляет белые поля, ускоряя неизбежный конец. Впрочем, хороший совет черным дать уже нельзя: 37...Сh6 (Керес) способно лишь затянуть агонию — 38.С:с5 Ф:с5 39. Ф:е4 Лf6 40.Сf3+-.
38.C:с5! bс 39.Ф:е4 Сd4? Проигрывает сразу, как и 39...Лf6 40.d6! Ф:d6 41.Сс4+ Крh8 42.Сd3 Крg8 43.Фh7+ Крf8 44.Сc4. Но и наиболее упорное 39...Лd8 40.Фе6+ Фf7 41.Лb7 Ф:е6 42.de Сf6 43.Сb5 Лd1 + 44. Крh2 Ле1 45.Сс4 Крh8 46. Лf7 Се5+ 47.g3 Сd6 48.Лd7 не оставляло шансов на спасение.
40.Фе8+ Крg7 41 .Лb8. Черные сдались.
Несмотря на чисто игровые помарки и даже упущенный шанс создать на 30-м ходу сильнейшую атаку (не попадавший, кстати, в поле зрения комментаторов на протяжении более полувека!), игра Решевс- кого впечатляет. Здесь и нестандартное разыгрывание дебюта, и уверенные действия в необычных ситуациях, и железная последовательность в проведении плана, и умелое маневрирование в цейтноте. Даже с учетом современных представлений о шахматной борьбе его мастерство заслуживает самой высокой оценки.
В следующем туре воодушевленный Решевский встречался с Ботвинником. Этой партии было суждено сыграть очень важную, а может, даже решающую роль в борьбе за титул чемпиона мира в 1948 году. В ней американец упустил реальнейшую возможность выиграть первый круг и захватить лидерство. Незаслуженное поражение вполне могло разуверить его в способности в одиночку противостоять трем советским гроссмейстерам — в первую очередь, конечно, Ботвиннику.