На Втором всесоюзном турнире школьников в Ленинграде в 1936 году произошла сенсация. Победила в этом соревновании не сборная Москвы (она заняла только третье место), и не сборная Ленинграда (она вообще не попала в финал), а команда Азово-Черноморского края. И возглавлял ее четырнадцатилетний Марк Стольберг, чемпион Ростова-на-Дону среди юношей. За этот успех ему была присвоена вторая всесоюзная категория.
Высокий, худой, нескладный подросток в больших роговых очках. Таким запомнился Марка, в Ленинграде, во время январских школьных каникул. Это произошло в 1938 году, 67 лет назад. Он приехал в Питер для участия в Третьих всесоюзных соревнованиях пионеров и школьников, и оказался в группе мальчиков до 16 лет. Марк без особого труда из полуфинала вышел в финал.
Правда, в финале он выступил неудачно, занял только пятое место, хотя и считался фаворитом. В значительной мере сыграло роль то, что в финале участники играли по две партии в день. Восемь часов игры несколько дней подряд трудно выдержать даже взрослым, что же говорить о детях. Впрочем, Марк быстро доказал, что неуспех был случайным.
Уже в феврале в Ростове Стольберг стал победителем квалификационного турнира и получил первую категорию. А через пару месяцев победил и в чемпионате Ростова среди взрослых.
В августе того же года Стольберга приглашают во Всесоюзный турнир первой категории, и там он добивается великолепного результата. Одерживает в своей группе наибольшее число побед и делит 1 — 3 места с В. Смысловым и А. Уфимцевым. За этот успех ему присваивают тогда только что введенное звание кандидата в мастера.
Так немногим больше чем за полгода шестнадцатилетний Стольберг, стремительно продвигаясь по квалификационной лестнице, становится претендентом на звание мастера.
Однако в статье главного судьи соревнования, заслуженного мастера спорта П. Романовского, посвященной итогам турнира, в адрес Марка прозвучали критические ноты: «...При изучении идей молодого Марка Стольберга блестящие спортивные достижения последнего не представляются столь убедительными. В игре Стольберга в основном довлеют тактические приемы. Его стратегия подчас весьма сомнительна. /.../ Изобретательные комбинации Стольберга стоят как-то вне стратегического плана, и если бы его противники глубже и серьезнее относились к лукавому, но внешне часто безобидному образу действий юного ростовского чемпиона, то едва ли успех его оказался бы столь блестящим. Нельзя, однако, этот успех квалифицировать только как случайное стечение обстоятельств. Посвоему он весьма показателен...».
Петр Арсеньевич Романовский был воспитателем и советчиком многих поколений наших шахматистов, и несомненно, что Марк учел критику. Это показывают его дальнейшие успехи. Сохранив яркую тактическую направленность, его игра стала более уравновешенной, а стратегия более совершенной.
Уже в следующем году на всесоюзном турнире кандидатов в мастера, проходившем в Ростове-на-Дону, Марк занимает в своей группе второе место с результатом 8,5 из 13 и выполняет норму для получения звания мастера. Главный судья соревнований мастер А. Ильин-Женевский писал тогда в газете «64».' «Особенно заслуживает внимания успех семнадцатилетнего Стольберга, учащегося ростовской средней школы, самого молодого из всех участников турнира. Перед его ярким и свежим талантом открывается большое будущее».
В то далекое время стать мастером было намного сложнее, чем теперь. Требовались не только очки, но и творческие достижения. Для их рассмотрения создается авторитетная экспертная комиссия. В ее составе чемпион СССР гроссмейстер М. Ботвинник, мастера Г. Лисицын, Н. Зубарев, И. Рабинович и М. Юдович. Подводя итоги работы комиссии, Н. Зубарев отметил: «Юный Стольберг — первоклассный тактик, ловко и находчиво создающий неожиданные комбинации даже в самых мирных положениях». Комиссия признала, что юный ростовчанин вполне достоин высокого звания мастера. Едва достигнув 17-ти лет, ростовский школьник становится мастером, самым молодым шахматным мастером нашей страны.
Следующий 1940 год приносит Марку еще более значительные успехи. В киевском полуфинале первенства СССР он делит I — II места с мастером Э. Герстенфельдом, набрав 10,5 очков из 16, и получает право выступить в финале чемпионата страны. При этом он одерживает наибольшее число побед — 9, Среди поверженных такие мастера, как В. Алаторцев, И. Бондаревский, П. Дубинин, Г. Гольдберг, В. Чеховер.
А в самом чемпионате, который прошел в сентябре в Москве, Стольберг оказался героем старта. Выиграв 4 партии подряд у грос-смейстера А. Котова, мастеров А. Константинопольского, В. Микенаса и Э. Герстенфельда, он после пяти туров возглавил турнирную таблицу вместе с мастерами И. Бондаревским и В. Макагоновым. Однако его лидерство продолжалось всего два тура. Проиграв М. Ботвиннику, он как-то сник и, проиграв еще три партии подряд, опустился во вторую половину таблицы. Впрочем, его конечный результат — 8 очков из 19 и дележ 13 — 16 мест из 20 со великими мастерами А. Константинопольским, В. Микенасом и В. Пановым можно считать вполне удовлетворительным. Ведь он вошел в число лучших шахматистов Советского Союза.
Выступая по окончании чемпионата, один из его победителей, земляк Марка И. Бондаревский, объяснил, что Стольберг, пока-зав на старте свое бесспорное дарование, не смог выдержать напряжения борьбы до конца.
В феврале 1941 года Марк принимает участие в показательном матч-турнире ростовских шахматистов. Его победителем становится Бондаревский, которому за успех в чемпионате страны присвоили звание гроссмейсгсра. 3 Стольбергу достается только четвертое место. Он пропускает вперед себя и мастера Д. Гречкина и кандидата в мастера Н. Головко. Это был явный шаг назад, Бондаревский, немало способствовавший развитию таланта юного мастера, подверг Марка жесткой критике. Вот, что писал он в газете «64». '«Результаты талантливого Стольберга надо признать неудовлетворительными. У него очень много оптимизма, который часто идет ему во вред. Если Стольберг считает, что в партии он имеет равные шансы, то в большинстве случаев его позиция уже выглядит подозрительной. Значительная переоценка своей позиции, своих возможностей — вот болезнь Стольберга, от которой он должен избавиться, чтобы достичь больших успехов».
Да, Марку предстояло еще поработать над своим совершен-ствованием. Однако, «век-волкодав» внес свои коррективы в судьбу юного таланта. Еще в конце 1940 года Стольберга призвали в армию. Его признали годным для службы в очках. И последний свой турнир — полуфинал чемпионата страны, прошедший в Ростове-на-Дону, Марк играл уже в красноармейской гимнастерке и кирзовых сапогах. Это соревнование началось 13 июня 1941 года. Однако после шести туров игра была остановлена: гитлеровцы напали на Советский Союз. Марк немедленно отправился к месту службы, в Новороссийск. Оттуда в середине июля его зенитно-артиллерийский полк на пароходе был переброшен на защиту Одессы, откуда он сумел сообщить родителям, что жив, цел и невредим. В 1942 году его полк снова оказался в Новорос-сийске. И родители снова получили от него весточку. А в начале июня отец Марка был уведомлен, что его сын, находясь на фрон-те, пропал без вести 16 мая 1942 года...
Неизвестно, где погиб Марк Стольберг, но известно, что, на-чиная с 8-го мая 1942 года, на Керченском полуострове шли жестокие бои. Немецкие войска под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна сумели сломить нашу оборону. Более того: когда отступавшие советские части пытались на моторных лодках и шлюпках покинуть полуостров, они снова попали под огонь. 16 мая немцы взяли Керчь. Как писал немецкий военный историк Пауль Каррел, «Советскому верховному командованию не удался Дюнкерк. Сталин не смог спасти свои армии».
В операции под Керчью Манштейн учел опыт Дюнкерка, из которого в 1940 году отступавшие английские войска сумели бла-гополучно покинуть Францию.
Поэт Евгений Иль-ин написал следующие строки:
«Сколько их,
Не успевших пробиться в таланты,
Век на плечи взвалив,
Поступило в атланты,
Навсегда молодые
Артисты лежат
И поэты
В безымянных холмах,
В пантеонах планеты».
Марк Стольберг погиб, не дожив четыре дня до своего двадцатилетия. Так трагически оборвалась жизнь одного из самых талантливых шахматистов моего поколения. И прав Давид Бронштейн, который тоже играл в июне 1941 года в Ростове и имел возможность видеть Марка за шахматной доской, когда много позже написал о нем: «У нашего поколения был свой Таль».