ООО «Шахматы», Санкт-Петербург,
тел: +7-905-223-03-53

США

В конце 70-х годов я неод­нократно бывал в Соединен­ных Штатах. В свое время, ког­да на шахматной сцене буше­вал Роберт Фишер, в Штатах начался шахматный бум. Од­нако Фишер, гениальный, но не в твердом уме человек ушел, практически навсегда, и шахматная жизнь в стране переста­ла бурлить. Интерес к игре все же сохранился. В 70-е, 80-е годы шахматная жизнь текла неспешно. Проводились тур­ниры, как правило, опены. Крупные, с сотнями участни­ков. Например, в 1983 году я играл в открытом первенстве США, где было 840 участни­ков. Много лет, вплоть до са­мой смерти проводил турниры в Лон-Пайне их спонсор мис­тер Стетхем. Опен 1981 года, где был преодолен бойкот советских, оказался для него пос­ледним... Мои выступления — лекции и сеансы во многих городах Америки тоже привле­кали внимание.

В конце 70-х годов нача­лась иммиграция в США ев­реев из СССР. В крупных го­родах появились целые райо­ны, заселенные русскоговорящими. Как, например, Брай­тон Бич в Нью-Йорке. И, ес­тественно, возникла соответ­ствующая инфраструктура — организации, обслуживающие русскоговорящее население. Однажды, в начале 1981 года я давал сеанс в Питтсбурге. Перед началом ко мне подо­шел один русский, предста­вился, сказал, что работает инженером на одном заводе. Предложил внести взнос за участие в сеансе. Я ответил, что платить нужно организа­торам выступления, а не мне. Тогда он продолжил: «Я про­читал, что создан “Фонд по­мощи Корчному к матчу про­тив Карпова”. Но я пользуюсь случаем вручить лично вам двести долларов в Фонд помо­щи». Я обомлел. Какой-то мо­шенник, прикрываясь моим именем, обирает русских, только что приехавших в Шта­ты! Я не принял деньги, я на­писал резкое опровержение в русскоязычную газету Нью-Йорка «Новое русское слово».

Мне казалось, что после освобождения из советского плена моя семья — жена и сын должны были ехать в Штаты. У сына, считал я, там было бы больше возможностей, чем в Европе. Большинство его дру­зей и подруг отправились в Штаты. Жена прилично говорила по-английски. Ей там, в Штатах, было бы хорошо. Я буду наезжать в Нью-Йорк. Может быть, через несколько лет мне захочется туда пере­ехать... Я снимал квартиру в Манхеттене в 1980—82 годах, жил там некоторое время. По­том больше полугода квартира стояла пустая, в ожидании по­стояльцев...

В конце 1979 года мною заинтересовалась фирма «Мак­Кормик». Они предложили, что будут меня рекламировать, использовать меня для рекла­мы, а я за это стану платить им 30% от своих доходов. Я согласился, исправно платил фирме месяцев десять. Но по­том они прислали письмо, что шахматы, к сожалению, не по­пулярны, и они бессильны включить меня в мир рекламы. С тех пор, за двадцать с лиш­ним лет шахматы — думается, благодаря мне, Фишеру, Кас­парову, Шорту, Ананду, Крам­нику — сделали серьезные шаги к популярности в западном мире. Сейчас уже несколько гроссмейстеров работают в мире рекламы.

Видимо, форма связи рек­ламного агентства с артистами-гроссмейстерами стала хорошо известна. Некоторые работни­ки ФИДЕ, используя свое влияние в шахматном мире, при попустительстве остальных руководителей шахматного со­юза стали продвигать в турни­ры своих людей. За это про­двинутые в крупные соревно­вания молодые люди платят им 30% своих заработков. Что тут можно добавить? Tax free!!

Однажды, зимой 1980—81 года мне позвонила дочка Ста­лина, Светлана Аллилуева, и пригласила к себе. Как ей уда­лось найти мои координаты - не знаю; вероятно, у нас оказались общие знакомые. Дочь Сталина жила в то время в ок­рестностях Нью-Йорка. Я при­ехал на поезде. От станции она подвезла меня к себе домой на машине.

В чем дело, откуда у нее возникло желание со мной по­беседовать? Матч в Багио был широко разрекламирован в прессе. Особое внимание уде­лялось парапсихологическому влиянию, которому я был под­вержен во время матча. А дочь великого Сталина подозревала, что КГБ следит за ее жизнью и, более того, парапсихологи­чески вмешивается в нее. В момент, когда мы встретились, она уже в шестой раз, поменя­ла жилье. По этой причине, т. е. стараясь уйти от персональной парапсихологической слежки! Я вспомнил своего друга Льва Спиридонова. Он говорил: «Два переезда равны одному пожару!»

Что бы я ни думал о воз­можности парапсихологичес­кой слежки тогда и сейчас, моя обязанность была — разуверить ее. И я высказал сомнение в возможности такой формы преследования. Мне показа­лось, что ей это не понрави­лось. И мы поэтому больше не встречались.

По ходу беседы, которая продолжалась более двух часов, мне удалось узнать некоторые черты характера дочери вели­кого человека. Я понял — до­чери Сталина выпала нелегкая доля. Светлана Аллилуева счи­тала себя во всех смыслах на­следницей отца. Печатные труды Сталина издавались на За­паде коммунистами, деньги за продажу книг откладывались в швейцарский банк. За несколь­ко лет, что я прожил на Запа­де, я научился не задавать пря­мых вопросов в разговоре — прямой вопрос требует прямо­го ответа и потому может быть расценен собеседником как вторжение в его личную жизнь. Но все же я уяснил, что Свет­лане удалось забрать из банка эту пару миллионов.

Однако акт наследования содержал не только приятные ощущения. Светлана испыты­вала страшный гнет ответ­ственности за преступления, совершенные Иосифом Джу­гашвили-Сталиным. Вот при­мер: «У меня много друзей в Западной Германии», — гово­рит она. «Ну, поезжайте туда, повстречайтесь с ними». «Но как я могу?» «Что вы, — гово­рю я, — ведь это сейчас самая демократическая страна в мире!» «Да, но ведь она разде­лена!» «Ну и что?» «А кто в этом виноват?!»

Пришла из школы дочь Светланы. Она сидела тихо и не обращала никакого внима­ния на наш русский говор. Мать общалась с ней по-анг­лийски, притом, что англий­ский язык Светланы был не слишком богат и фонетически не очень чист. Почему она не учила дочь русскому языку? Из опасения, что и на внучку па­дет проклятие за злодеяния ее деда. Нет, нелегкая доля вы­пала наследникам тирана XX века...

Интересный вопрос: к чему шахматы ближе, к точным на­укам или к гуманитарным? Ближе математикам или арти­стам? На эту тему трудно рас­суждать. Большинство шахма­тистов, особенно сильных, об­ладают артистическими данны­ми. Во время партии шахматист чувствует, о чем думает противник — чем сильнее шах­матист, тем сильнее у него раз­вито это чувство. Как бы то ни было, по ходу своей жизни я не раз ощущал интерес артис­тов к тому, чем я занимаюсь. Скажем, во время моего матча с Полугаевским в 1980 году в Буэнос-Айресе ко мне подо­шел приехавший на гастроли Мстислав Растропович. У меня где-то сохранилась карточка, на которой он написал: «На­зывайте меня Слава». В 1983 году я приехал в Соединенные Штаты играть матч с Каспаро­вым. Матч не состоялся, и вме­сто него я выступил в откры­том чемпионате США. Частым гостем этого турнира был из­вестный киноартист Петер Фальк — «детектив Коломбо». Он много общался во время чемпионата с Петрой.

Как-то я познакомился со знаменитым танцовщиком, пе­ребежчиком в США Михаилом Барышниковым. О его жизни снят известный фильм «Белые ночи», где Барышников сыграл самого себя. Какой сюжет! Американский балет летит в Японию над Советским Сою­зом. По дороге случается какая- то авария, и самолет вынужден совершить посадку. Советская разведка тут как тут, и главно­го героя, в свое время сбежав­шего из СССР, берут под арест. Они хотят, чтобы он выступал на сцене Мариинского театра в Ленинграде и забыл об Аме­рике. В конце концов, танцов­щику снова удается бежать, ук­рывшись в американском кон­сульстве. Барышников прекрас­но играл в этом фильме и пре­красно танцевал.

В Лос-Анджелесе мы позна­комились с писателем Васили­ем Аксеновым, он подарил мне свою книгу «Дорогая наша же­лезка». В Нью-Йорке я позна­комился со скульптором Эрнстом Неизвестным. По-види­мому, шахматы притягивают людей искусства. А вот чтобы профессор физики или мате­матики подошел со мной по­здороваться и побеседовать, я не могу припомнить.

...Что происходит с моей семьей в СССР, было по-пре­жнему неясно. Я обивал все пороги, надеясь найти поддер­жку, вызволить семью. Кто-то предложил мне поискать помо­щи у русской мафии Нью-Йор­ка. В отчаянии я согласился, меня обещали связать с нею. Встреча с «крестным отцом» произошла в одном из ресто­ранов в центре города. Он приехал с одним телохранителем. Godfather, человек примерно одного возраста со мной, оди­накового телосложения, 100- процентно русский, бесспорно — хорошо образованный. Мы разговаривали довольно друже­любно, я рассказал о своих проблемах. Спросил, чем бы они могли помочь, предложил деньги. Он ответил, что дело политическое, вряд ли они способны помочь, и деньги пока что ни к чему. Мы рас­стались по-хорошему. Об этом человеке, узнал я, ходили ле­генды — как о Робин Гуде...

Мою семью освободили че­рез три с лишним месяца. Я сразу через знакомых запросил мафию — должен ли я им что-нибудь. Мне ответили: ниче­го. После этого обмена информацией все было тихо...

Летом 1983 года я снова был в Штатах — в Пасадене (Кали­форния). Мне позвонили из Нью-Йорка, сказали: надо бы увидеться. Я ответил: «Да, я лечу в Европу через Нью- Йорк». Мы прилетели в аэро­порт Кеннеди вместе с грос­смейстером Гутманом. Нас ожидала группа людей. Мы поехали с ними, в их машине. По дороге они сказали, что их влияние сыграло некоторую роль в том, что мою семью ос­вободили, и они хотят от меня 40 тысяч долларов. Разговари­вали, как свидетельствовал Гутман, довольно резко. Возможно, Гутман не вполне представлял себе, с кем мы имеем дело. Во всяком случае, он проявил недюжинную храб­рость, готовность защищать меня в случае опасности физической расправы. Меня об­шарили, забрали из одежды все, что было. Наскребли таким образом 1026 долларов. Насчет сорока тысяч у меня, конечно, были сомнения. Никаких документов не было, никаких доказательств финан­совых претензий, не ожидалось и расписок. Я предложил вы­писать чек, помнится, на 8000 долларов (а больше банк не стал бы и выплачивать). Они отказались. Мы расстались. Я узнал потом, что в мафии сме­нилось руководство. То есть человека, с которым я беседо­вал, уже убили. Наверно, не из-за мягкой политики в отноше­нии меня, но, может быть, за совокупность допущенных ошибок...

Еще раз мне пришлось встретиться с человеком мафии через год. Ее посланец приехал в Берн. Опять я предложил выписать чек на некоторую сумму. Кажется, на шесть ты­сяч. И он отказался. Странная история. С моей головы не упал ни один волос, если не считать потерянной в Нью-Йорке наличности. Вероятно, на мое счастье, там опять сме­нился «крестный отец»...

следующая глава

ООО «Шахматы»

Санкт-Петербург

время работы с 10-00 до 19-00

тел. 983-03-53 или 8-905-223-03-53

 SKYPE - Piterchess

 ICQ - 229-861-097

 VIBER: +79052230353

 info@64ab.ru