Шахматное наследие А.С.Лутикова

БОЕЦ С ОТКРЫТЫМ ЗАБРАЛОМ

В. Крогиус, международный гроссмейстер

Наше знакомство с Анатолием, продолжавшееся более 40 лет, состоялось в июле 1948 г. в Ленинграде. Я тогда играл в юноше­ском первенстве РСФСР. Соревнования проводились в великолеп­ном здании Дворца пионеров (бывшем Аничковом дворце), распо­ложенном на пересечении Невского проспекта и р. Фонтанки. Од­нажды после окончания очередного тура мы вышли втроем, я л два незнакомых юноши, чуть моложе меня. Один из них, худоща­вый, порывистый и общительный блондин, мгновенно вовлек меня в непринужденную беседу. Через несколько минут мы все разгова­ривали как давние приятели. Блондин оказался Олегом Осиповым, а его спутник с крепко сбитой фигурой — Толей Лутиковым. Раз­говор, конечно, пошел о шахматах. Толя сообщил, что имеет лишь третью категорию. Однако по некоторым его точным репликам и вариантам, проанализированным в уме (или, как говорят шахмати­сты, «вслепую»), можно было судить не только о его увлеченности древней игрой, но и о том, что начальный разряд шахматной клас­сификации он явно перерос. Поздним вечером после длительной прогулки мы расстались на Марсовом Поле и разошлись по до­мам — Толя и Олег отправились прямо через мост на Петроград­скую сторону, а я свернул направо — к Литейному.

С тех пор мы часто виделись в городском шахматном клубе на ул. Желябова. Через полгода Анатолий стал перворазрядником. Его неизменно сопровождал Олег Осипов, сам, правда, серьезно не за­нимавшийся шахматами, но трогательно опекавший своего друга. Забегая вперед, скажу, что их юношеская дружба продолжалась многие годы, вплоть до кончины Анатолия.

В игре молодого Лутикова даже невооруженным глазом был заметен яркий комбинационный талант. Часто серией жертв он громил искушенных шахматистов. Обращали на себя внимание и какая-то лихость и стремительность его действий на доске. Каза­лось, все было подчинено единому принципу:          «Только вперед»

и проводилось «на одном дыхании». Боевой стиль игры и, главное, быстро растущую силу скоро заметили в шахматных кругах. В 1949 г. Анатолий был включен в состав сборной юношеской команды Ленинграда.

Однако шахматный путь Лутикова оказался необычным и был непохож на начало шахматной карьеры его именитых земляков Корчного и Спасского. Те прошли последовательный курс обучения в шахматном кружке Ленинградского дворца пионеров под руко­водством известного методиста В. Г. Зака. Наряду с несомненной компетентностью в вопросах теории шахмат Владимир Григорьевич обладал очень честолюбивым и властным, не терпящим возраже­ний, характером. В шахматах он видел стройную научную дисцип­лину и с подозрением и нетерпимостью относился к тому, что не укладывалось в рамки апробированных положений. Своих учени­ков он муштровал по строгой, точно определенной программе и без колебаний пресекал всякие нетривиальные поиски. В результате обучающиеся получали превосходную подготовку по шахматному «техминимуму», но, как правило, развитием творческой фантазии не блистали. Поэтому не случайно наиболее способные и самостоя­тельные из его подопечных потом переучивались игре «не по За- ку» (Корчной, Спасский, Арцукевич и др.).

А. Лутикова В. Г. Зак не признал сразу. По-видимому, тот вольный дух, который веял от партий Анатолия, показался Заку уж чересчур крамольным. К тому же Анатолий не был пай-маль­чиком, готовым без раздумий выполнять команды других. Он был скромен, вежлив, но свое шахматное «я» сохранял в любых ситуа­циях. В результате Лутиков вскоре оставил занятия во Дворце пионеров. Какую роль сыграли указанные обстоятельства в шах­матном развитии будущего гроссмейстера? Вероятно, на этот вопрос нельзя ответить однозначно. Хотя Лутиков тогда не прошел си­стемный курс шахматного образования, ему удалось восполнить пробелы в знаниях. Нетронутым сохранил он и неудержимый дух к творческому поиску. Однако привычкой к повседневной кропот­ливой работе над шахматами (что умел прививать своим учени­кам В. Зак) он так и не овладел. Этот недостаток стал особенно заметным впоследствии, когда Лутикову пришлось выступать на высшем шахматном уровне.

Таким образом, молодой шахматист оказался во многом предо­ставленным самому себе. Большой природный талант, самолюбие и решительность позволили ему стремительно преодолеть первые ступени классификационной шахматной лестницы. Однако, говоря о самостоятельном пути Лутикова, все же необходимо указать на то влияние, которое оказали на него многочисленные случаи обще­ния с другими шахматистами города, а также царившую в те годы в Ленинграде очень благотворную атмосферу для развития интере­са к шахматам.

По свидетельству Лутикова, большую помощь на первых порах ему оказал перворазрядник Андрей Ангафоров. У него Анатолий познакомился с партиями А. Алехина и с тех пор Алехин на всю жизнь остался его кумиром. Тогда шахматных книг было очень мало. Поэтому спустя много лет в библиотеке гроссмейстера Лутикова мне довелось увидеть бережно хранимую тетрадь. В тетра­ди — несколько десятков партий Алехина, переписанные Анато­лием у Ангафорова. От А. Ангафорова перенял Анатолий и любовь к королевскому гамбиту.

Много дали Лутикову и чуть ли не ежедневные посещения го­родского шахматного клуба им. М. И. Чигорина, а летом — его филиала на Кировских островах. Тогда, в отличие от нынешнего периода бурного развития шахматного профессионализма с сопутст­вующей ему разобщенностью шахматистов, клуб регулярно посе­щали сильнейшие. Часто с их участием проводились консультаци­онные встречи, блиц-турниры или просто игрались «легкие» партии без часов. Особенно широкую аудиторию собирали поединки, в ко­торых принимали участие А. Толуш, В. Чеховер, И. Айзенштадт, А. Черепков. Обычно игра сопровождалась их остроумными и доб­рожелательными комментариями. На шутки партнеры реагировали спокойно, а порой и сами включались в своеобразный словесный диспут. Помню, что лишь Г. Я. Левенфиш очень бурно реагировал на незлобивые поддразнивания соперников. Гроссмейстер не­редко обижался всерьез и прекращал игру, смахнув фигу­ры с доски.

Анатолий любил блиц и с большим искусством играл «пяти­минутки». Правда, в те годы с излишней категоричностью прини­мали высказывание М.М. Ботвинника о том, что блиц-партии вредны для роста молодых шахматистов. Иногда к нарушителям даже применялись административные меры. Помню, как поздним летним вечером меня, Лутикова и Корчного с шахматными часами в руках встретил Г. Борисенко. «Куда собрались, ребята?» — «Идем к Крогиусу на ночной блиц»,— бесхитростно ответил Ана­толий. Г. Борисенко лишь покачал головой, а затем, возможно из благих побуждений, рассказал об этом случае ленинградскому шах­матному руководству. В итоге с нами была проведена строгая и назидательная беседа.

Конечно, увлекались мы тогда не только игрой в блиц или наблюдениями за «легкими» партиями мастеров. Большой интерес вызывали рассказы А. Моделя, М. Волковысского, Д. Ровнера и других об известных шахматистах, истории Ленинградской шахмат­ной организации. С особым блеском обычно выступал А. Модель. Большое впечатление произвел его рассказ о том, как под именем мастера Икс он вызвал на поединок всех сильнейших шахматистов Ленинграда. Ходы передавались по телефону. Этот своеобразный сеанс одновременной игры закончился триумфом таинственного Икса.

В городском клубе более или менее регулярно работал кабинет шахматного мастерства, где проводились отчеты о соревнованиях, доклады по проблемам теории, велись оживленные творческие спо­ры. С особой горячностью участвовал в дискуссиях Н. Г. Копылов. Наиболее пристрастен он был при оценке роли слонов в шахматах.

Однажды после жаркого диспута в клубе оп догнал нас с Анато­лием. Вид Копылова был грозен. С металлическими нотками в го­лосе он спросил: «Вы что же, молодые люди, не согласны с тем, что слона, «стреляющего» по пустым диагоналям, надо называть «плохим слоном»? Конечно, мы немедленно согласились с возбуж­денным маэстро.

В целом можно без преувеличений констатировать, что доброжелательная, непринужденная и деловая атмосфера, царившая в шахматном клубе, приносила радость и удовлетворение многим и немало сделала для развития ленинградских шахмат, повы­шения шахматной культуры и класса игры шахматистов Ленин­града.

В начале 1950 г. Анатолий стал кандидатом в мастера. Тогда это звание было довольно редким и обычно служило надежным пропуском на всесоюзные соревнования. Вскоре состоялась первая серьезная проба сил молодого шахматиста. Анатолий принял уча­стие в финале мужского чемпионата Ленинграда (апрель — май 1950 г.). В турнире играли известные мастера: М. Тайманов, С. Фурман, К. Кламан, Н. Копылов, С. Жуховицкий. Среди канди­датов в мастера было три молодых шахматиста — В. Корчной, С. Хавский и А. Лутиков.

Играл Анатолий неровно, но его партии изобиловали интерес­ными комбинационными осложнениями и, как правило, привлекали внимание зрителей.

В целом же итог выступления в турнире оказался неудовлет­ворительным — 3,5 очка из 13 и последнее, четырнадцатое, место. Анализ партий закончившегося соревнования недвусмысленно сви­детельствовал о неуверенной игре молодого шахматиста в дебюте (особенно черными), а также о неумении и нежелании защи­щаться.

Второй серьезный экзамен состоялся почти через год — в ян­варе 1951 г. в турнире памяти М. И. Чигорина. Состав участников подобрался очень сильный: гроссмейстер В. Смыслов, мастера Л. Аронин, М. Тайманов, В. Симагин, А. Толуш, Н. Копылов, В. Бывшев, К. Кламан, М. Камышов, Л. Шамкович, В. Алаторцев, Я. Эстрин и три ленинградских кандидата в мастера — В. Корчной, Е. Столяр и А. Лутиков. Снова Анатолий играл интересно и его партии привлекали большое внимание зрителей.

Однако результаты соревнования опять не могли радовать. Хо­тя Анатолий победил Тайманова, Корчного и Алаторцева, общий итог оказался плачевным — опять последнее, четырнадцатое, место (15-й участник В. Алаторцев выбыл из турнира после пятого ту­ра). Вновь заявили о себе прежние недостатки — слабая защита, неуверенная постановка партии, неудовлетворительная техника по­зиционной игры. Стало ясно, что с подобным творческим и тех­ническим оснащением о мастерских рубежах мечтать не при­ходится.

X. Г. Капабланка справедливо указывал: «Большинство игро­ков не любят проигрывать и считают проигрыш чем-то позорным. Это ложный взгляд. Те, кто хотят совершенствоваться, должны смотреть на свои проигрыши, как на уроки, и учиться по ним <...> мало есть выигранных мною партий, которые научили бы меня столько, сколько мои проигрыши». После Чигоринского мемориала перед Анатолием встала задача критически рассмотреть свою игру и найти способы избавиться от наиболее заметных недостатков. Для решения подобной задачи мало обнаружить ходы, ставшие не­посредственной причиной поражения. Необходимо суметь поднять­ся на более обобщенный уровень анализа и обнаружить типичные недочеты, проявляющиеся в игре. В этой работе, требующей углуб­ленного самопознания, трудно переоценить значение благожела­тельных критических советов опытного наставника. В отличие от многих своих сверстников подобного человека рядом с Лутиковым не было. Пришлось все постигать самому.

Природная сметливость и уроки трудного детства, в котором пришлось пережить немало лишений и разочарований, позволили молодому шахматисту критичнее и объективнее взглянуть на соб­ственные промахи и упущения, помогли найти «свою игру». Пере­лом начал намечаться уже в том же 1951 г.

Сначала Анатолий успешно выступил в турнире молодых шах­матистов Ленинграда (1-е место — Н. Крогиус, 2—3-е — А. Лути- коз, Б. Владимиров, 4—5-е — Б. Спасский, В. Арцукевич, 6-е — В. Корчной и т. д.).

А осенью 1951 г. мы вдвоем отправились на четвертьфинал первенства СССР, проводившийся в Ростове-на-Дону. Мы оба впер­вые оказались в южном городе и с интересом присматривались к быту, заметно отличавшемуся от ленинградского особой непосред­ственностью общения, своеобразным юмором ростовчан и красоч­ными донскими базарами. Захотелось получше познакомиться с ис­торией края, и в один из свободных на турнире дней мы соверши­ли вояж в казачью столицу Новочеркасск.

Уже на старте соревнования Анатолий вошел в группу лиде­ров. Он по-прежнему не избегал комбинационных осложнений, однако когда возникала необходимость, проявлял сдержанность. Значительно увереннее он стал играть черными. Чувствовалось, что над своим дебютным репертуаром он изрядно потрудился. За черных он применял староиндийскую или ортодоксальную защиты и испанскую партию. Белыми почти неизменно играл 1. е2—е4, причем в ответ на 1.. .е7—е5 королевский гамбит играл лишь в исключительных случаях. Приверженность к указанным дебютным схемам он сохранил и впоследствии.

Оригинальный и активный подход Анатолия к игре б шахматы позволял ему находить много уточнений и новшеств в уже апроби­рованных вариантах дебютной теории. Причем он, как правило, щедро делился идеями с товарищами. Так, в ростовском турнире, решив играть черными против В. Макагонова защиту Грюнфельда, я долго и без особого успеха пытался найти что-нибудь «поживее» в варианте 1. d4 Kf6 2. c4g6 3. Kc3d5 4. Kf3 Gg7 5. e3 0—0 6. Ь4, введенном в практику моим именитым соперником. Заметив труд­ности в моих поисках. Толя без колебаний поделился своим секре­том, найденным им при домашней подготовке, порекомендовав про­должать 6.. .Ь6 и затем с7—со, не останавливаясь перед жертвой пешки. Так и случилось в партии. В результате Макагонов с тру­дом добился ничьей.

В приведенном эпизоде примечательно еще и то, что в тот мо­мент мы остро конкурировали за место, дающее право на участие в полуфинале первенства страны. Данный случай многое говорит о Лутикове как о верном и доброжелательном товарище. Впослед­ствии мне не раз приходилось убеждаться в этих качествах Анато­лия. Турнир закончился тем, что два выходящих места разделили трое — Анатолий, я и Макагонов. По таблице Бергера лишним оказался автор этих строк.

Хотя в следующем крупном соревновании — полуфинале 20-го чемпионата СССР (Минск, 1952 г.)—Лутиков опять выступил не­удачно, заняв предпоследнее, семнадцатое, место, но это был уже скорее результат психологического шока (реакция на проигрыш в выигрышной позиции прекрасно проведенной партии), чем отсут­ствия класса игры и подготовки. Осенью того же года Анатолий уверенно, с завидной легкостью, затрачивая на партию по 1—1,5 ч, выступил в четвертьфинале 21-го чемпионата СССР в Челябинске. Он занял второе место после С. Фурмана, оставив позади Р. Нежметдинова, П. Дубинина, И. Вельтмандера, и вновь завоевал право на участие в полуфинале первенства страны.

Нередко Лутикова упрекали за чересчур быструю, по мнению комментаторов, игру. Действительно, цейтнотов он практически не знал и зачастую, независимо от результата, заканчивал партии за­долго до контрольного срока. Однако ответить на указанные заме­чания однозначно вряд ли возможно. Конечно, Анатолий чем-тс жертвовал, когда не углублялся лишний раз в проверку намечен­ных действий. Но, с другой стороны, он экономил силы и поддер­живал веру в себя. К тому же в расчете конкретных вариантов он ошибался редко и «зевков» почти не допускал. Стремительность была свойством его характера и эту особенность он сохранял и на полях шахматных сражений.

Но вернемся к концу 1952 г. К этому периоду Анатолий про­делал довольно значительную работу по совершенствованию в шахматах, приобрел определенный спортивный и психологический опыт и, по мнению многих специалистов, достиг мастерского клас­са игры. Оставалось формально подтвердить эти притязания. Но из-за ряда обстоятельств осуществление надежд пришлось отло­жить почти на два года.

В полуфиналах 21-го чемпионата СССР, которые состоялись в июне 1953 г., Анатолий не смог принять участие, так как весной был призван на действительную службу и отправлен в часть, нахо­дившуюся в Моршанске (Тамбовская обл.). Здесь спортивными делами интересовались мало и солдату Лутикову пришлось на вре­мя отключиться от шахматных соревнований.

Однако вскоре армейское спортивное начальство проявило вни­мание к способному шахматисту, и он был переведен служить в Подмосковье. Появились возможности участвовать в различных шахматных турнирах. Анатолий также активно включается в дея­тельность армейской шахматной организации: выступает с сеансом одновременной игры (в том числе и «вслепую»), демонстрирует партии гроссмейстеров и т. п. После победы в чемпионате Москов­ского военного округа Анатолий участвует в первенстве Вооружен­ных Сил СССР 1954 г. В напряженной борьбе выявились два по­бедителя — кандидаты в мастера А. Лутиков и А. Новопашин. Матч за звание чемпиона со счетом 5,5 : 2,5 выиграл Лутиков. Этот успех открыл Анатолию дорогу к соревнованиям, в которых можно было получить звание мастера.

Правда, первая попытка (полуфинал 22-го первенства СССР в Ленинграде) не принесла желаемого. Анатолий закончил турнир на семнадцатом месте при 21 участнике, набрав 8,5 очка. Причины относительного неуспеха на этот раз были не шахматного порядка. Дело в том, что после почти двухлетнего отсутствия Лутиков вер­нулся в родной город. Приехал он в Ленинград в ореоле начинаю­щейся широкой шахматной известности — чемпионом Советской Армии. Друзья во главе с Олегом Осиповым организовали теплую встречу. И на этот раз (как, увы, неоднократно и впоследствии) Анатолий не смог выдержать испытания чересчур обременитель­ным товариществом.

В сентябре 1954 г. в Риге было проведено командное первен­ство Советского Союза. В составах 11 команд выступали многие из­вестные шахматисты: Т. Петросян, М. Тайманов, Л. Аронин,

А. Толуш, С. Фурман, В. Симагин, И. Липницкий, М. Таль. Кол­лектив Центрального спортивного клуба Армии представляли мас­тера И. Кан, Ю. Шапошников и кандидаты в мастера А. Лутиков, А. Новопашин, Н. Головко и др. В итоге убедительную победу одержала команда «Спартака» — спортивного общества, за которое через несколько лет будет выступать Лутиков.

В командном первенстве шахматисты ЦСКА оказались на де­вятом месте. Однако в индивидуальном зачете блестящего резуль­тата добился А. Лутиков. По итогам соревнований ему было при­своено звание мастера спорта СССР. Заслуженный тренер СССР Г. Гольдберг писал: «Многие кандидаты в мастера демонстрирова­ли не только мастерское понимание шахматной борьбы, но и уме­ние побеждать мастеров. Особенно хорошее впечатление оставили игра и результат А. Лутикова. Он, выступая на третьей доске, не только набрал мастерскую норму, но и занял первое место, пока­зав при этом лучший результат среди всех шахматистов первенст­ва (8 очков из 10). В числе побежденных Лутиковым оказались мастера Фурман, Загоровский, Фридштейн».

Таким образом, 1954 г. стал для Анатолия памятным вдвой­не — он завоевал не только звание чемпиона Вооруженных Сил СССР, но и заветный мастерский титул. В том же году Лутиков впервые участвовал в чемпионате РСФСР (9,5 очка из 17, 4—7-е места). Дебют можно признать достойным — в активе Анатолия были победы над Л. Полугаевским, Р. Нежметдиновым, Г. Иливиц- ким. В прошедших соревнованиях заметно проявилась сильная сто­рона, творчества молодого шахматиста — чувство инициативы. Ак­тивные возможности он изыскивал с необычайной изобретатель­ностью и настойчивостью. В то же время ему удалось в известной степени преодолеть ранее бросающиеся в глаза недостатки своей игры: слабую защиту в стесненных позициях, технические погреш­ности (прежде всего в эндшпиле)—и подработать дебютный репер­туар за черных. Завоевав мастерский титул, Лутиков сразу вошел в число сильных (но пока не сильнейших) советских мастеров.

В начале следующего года состоялся очередной чемпионат Во­оруженных Сил СССР. Снова Анатолий разделил первое место, на этот раз с быстро прогрессирующим кандидатом в мастера, в последствии видным гроссмейстером Леонидом Штейном. В турнире Анатолий победил соперника, но в матче за звание чемпиона роли поменялись. Со счетом 3,5 : 1,5 победил Штейн.

В июне 1955 г. сильнейших шахматистов России принимал Ленинград. Основная борьба за первое место развернулась между Лутиковым, Полугаевским и Крогиусом. В один момент казалось (после проигрыша Б. Владимирову), что шансы Лутикова поколе­бались. Но, в отличие от аналогичных ситуаций в прошлом, Ана­толий ответил на поражение серией побед. В итоге соперники от­стали, и Лутиков с прекрасными показателями (14 очков из 19, при десяти победах, восьми ничьих и лишь одном проигрыше) за­служенно завоевал звание чемпиона РСФСР.

Познакомимся с фрагментом из его партии с Е. Зелинским (черные).

Пользуясь ослаблением пешечного прикрытия черного короля и отвлечением фигур противника, белые' начинают штурм.

1. е5!

Теперь на 1. . .С : f3 2. Ф : f3 feвыигрывает 3. Л d7 Се7 4.

Л : е7, а в случае 1. . .f5 решаю­щую атаку дает белым 2. Kg5 h6 3. ФЬ5! hg4. 0:g5+ Kpf8

5. ФИ6+ Kpg8 6. лаз!

1. 1.• .Ce7.

Если 1. . .Cf8, to 2. Cb5 л на 2. . .Лес18— 3. ef.

1. 2.Лс17.

Сильнейшее продолжение на­ступления. На 2. . .Ссб выигрыва­ет 3. Л : е7 Л : е7 4. efЛсе8 5.

Ке5. Черные беззащитны от втор­жения неприятельского ферзя.

2..      .Cd5 3. С : d5 ed 4. еб!

Прорыв, приводящий к быстрой победе.

4..      .Фс5 5. Лае1 Лас8 6. ef+ Кр: f7 7. Фе6+ Kpf8 8. Kd4.

Заключительный удар, после которого у черных нет защиты от

нокаутирующей угрозы Kf5. Если 8. . .Ф : d4, то 9. Л : е7.

Черные сдались.

В июле в Риге было организовано интересное соревнование, в котором 11 шахматистов РСФСР играли против 11 шахматистов Латвии по так называемой шевенингенской системе. Это состязание было, по сути, тренировочным, и Анатолий посвятил его проверке ряд дебютных идей. Эту задачу ему удалось выполнить. Однако и спортивный результат оказался неплохим — 8 очков из 11, в том числе победа над тогда молодым мастером, а в недалеком будущем чемпионом мира Михаилом Талем. Делясь воспоминаниями о пре­бывании в Риге, Анатолий особенно выделял впечатление от кон­церта органной музыки в Домском соборе. Не оставили его без­участным и затейливые маршруты по улицам старой Риги. Тогда в столице Латвии можно было без особых затруднений приобрести книги, которые в РСФСР являлись дефицитом. Анатолий возвра­щался из Риги с чемоданом книг, главным образом приключен­ческих.

Главным соревнованием года стало командное первенство стра­ны, проводившееся в сентябре в Ворошиловграде (ныне Луганск) — индустриальном центре Восточной Украины. В чемпионате, в отли­чие от командного первенства СССР 1954 г., участвовали не кол­лективы спортивпых обществ и ведомств, а сборные команды союз­ных республик и городов Москвы и Ленинграда.

В команде России Анатолий играл на первой доске. Роль ли­дера товарищи по команде доверили ему не только потому, что в недавно прошедшем первенстве РСФСР он стал победителем, но и из-за особого умеппя Анатолия хорошо играть в командных соревнованиях. Иногда шахматистов неофициально разделяют по при­знаку сравнительной успешности выступлений в командных и ин­дивидуальных соревнованиях. Так, Тайманов и Толуш обычно луч­ше играли в индивидуальных турнирах, а Суэтин и Нежметдинов — в командных состязаниях. Конечно, принадлежность к кла­ну «командных шахматистов» во многом определяется общим пси­хологическим настроем коллектива, его сплоченностью. Надо ска­зать, что в этом отношении сборные команды России 50—60-х го­дов всегда были на высоте. Но значительна роль и самого шахма­тиста. От его умения действовать в «унисон» с другими тоже зави­сит многое. Скажу, что Анатолий всегда был прекрасным «команд­ным шахматистом».

В финале командного первенства страны 1955 г. борьба за зо­лотые медали в основном свелась к состязанию между коллектива­ми РСФСР и Ленинграда. Москвичи уже в первом туре проиграли команде РСФСР со счетом 6 : 2 и вышли из борьбы за первое ме­сто, а остальные сборные явно уступали лидерам по силе. Перед последним туром после драматичного доигрывания партии Руденко (Ленинград) — Филановская (РСФСР), когда ленинградка проигра­ла лучший эндшпиль, команда России опережала ленинградцев на одно очко. Исход соревнования решал заключительный тур. Ленин­градцы встречались с идущей на последнем месте командой Узбе­кистана, а шахматисты РСФСР — с более сильной командой Грузии.

К пятому часу игры ясности не было. Ленинградцы лидирова­ли со счетом 4,5 : 0,5, у шахматистов РСФСР результат был 4 : 1. У каждого из соперников еще было по три партии. Но вот гром ап­лодисментов сопроводил почти одновременную победу российских шахматистов Лутикова, Полугаевского и Нежметдинова. Команда РСФСР стала чемпионом.

Насыщенный шахматными событиями год завершился полуфи­налом 23-го чемпионата СССР, проходившем в ноябре — декабре в Ленинграде. В этом турнире Анатолий предпринял первую серь­езную попытку пробиться в число участников финала первенства страны. Его подвела чересчур бескомпромиссная стратегия борьбы. В ряде партий он играл на выигрыш тогда, когда к этому не было достаточных оснований. Итог выступления в Ленинграде был не­плохим — от выходящего в финал он отстал лишь на одно очко. А по классу игры чувствовалось, что попадание в финал чемпио­ната СССР — реальная перспектива у Анатолия.

Однако в ближайшие годы продвижение вперед замедлилось. Одна из причин — жизненная неустроенность. В начале 1956 г. Анатолий демобилизовался. Вернуться в Ленинград не удалось. У родных изменились обстоятельства, и жить у них оказалось не­возможно, а ближайший друг Олег Осипов к тому времени уехал из города, потеряв жилплощадь. Обращение за помощью к руково­дителям Ленинградской шахматной организации ничего не дало.

Поняв бесперспективность хлопот, Анатолии принял приглашение Челябинского областного спорткомитета и переехал в этот город. В Челябинске Анатолий работал тренером в местном шахматном клубе.

За двухлетнее пребывание на Урале Лутиков много сделал для пропаганды шахмат в этом регионе. Его выступления помнят на тракторном и металлургическом заводах, в Коркино, Копейске и других районных центрах Челябинской области. По службе Ана­толию также вменили в обязанность вести занятия со сборной командой города и сильнейшими юными шахматистами. В этом де­ле его поджидали большие трудности. Объяснялось это тем, что Анатолий не имел достаточной методической подготовки и предпо­читал не следовать буквально программам шахматного обучения. Часто он предлагал занимающимся рассматривать лишь партии Алехина или позиции из собственной практики. Позднее его уче­ники с признательностью говорили о нестандартных дидактических приемах Анатолия, но некоторых челябинских руководителей «от спорта» подобные методы шокировали. Они считали, что занятия прошли впустую, если ученики отходили от программы или им не давалось домашнего задания. Видимо, были неправы обе стороны: нельзя забывать, что шахматы, прежде всего, игра₁ и нельзя втис­кивать обучение игре в неизменные, заранее расписанные от «а» до «я» параграфы какого-то катехизиса. Но, с другой стороны, в из­вестной упорядоченности (в тактичной помощи, поддержке) нуж­далась и педагогическая деятельность мастера.

Взаимное непонимание усиливалось тем, что от Лутикова тре­бовали чуть ли немедленной отдачи, зримых результатов работы (к примеру, подготовки за короткий срок нескольких кандидатов в мастера), не принимая во внимание то, что процесс формирования классного шахматиста длится не один год. Кроме того, не учитыва­ли в должной мере спортивных нужд Лутикова, его желания иг­рать самому и очень неохотно отпускали на соревнования. «Хотят, чтобы я бросил играть из-за квартиры»,— как-то с горечью пове­дал мне Анатолий.

В результате Анатолию не удалось обрести душевного спокой­ствия, и он стал поговаривать о переезде в другой город. Конечно, трудно судить со стороны, но думается, что к талантливому чело­веку нельзя относиться прямолинейно и слишком жестко. Необхо­димы поддержка и участие. А этого, видимо, не было. Примеча­тельно, что даже в книге «Шахматы в Челябинске», вышедшей в свет спустя почти 30 лет, о Лутикове не нашлось других слов, кроме тех, которыми говорилось, что на шахматах, ранее принад­лежавших Анатолию, научился правилам игры будущий гроссмей­стер Б. Свешников.

Но вернемся к турнирным будням. В апреле 1956 г. Лутиков впервые выехал за границу. Он принял участие в командном пер­венстве мира среди студентов, которое проводилось в старинном университетском городе Упсала (Швецпя). Фактически это был чемпионат мира среди молодых шахматистов до 27 лет. За команду СССР выступали В. Корчной, Л. Полугаевский, М. Таль, В. Анто­шин, А. Лутиков (первый запасной участник) и Е. Васюков (вто­рой запасной). Советские шахматисты одержали убедительную по­беду, на 5 (!) очков опередив занявших второе место венгров. Вновь подтвердил свою репутацию превосходного командного игро­ка Анатолий. Его результат (4,5 очка из 5) оказался лучшим сре­ди всех участников чемпионата.

После окончания соревнований группа советских мастеров, сре­ди которых был и Анатолий, выступала в Финляндии. Наши моло­дые шахматисты сначала выиграли у студенческой команды Фин­ляндии со счетом 7 : 1, а затем с результатом 14,5 : 0,5 победили три лучшие клубные команды. Анатолий набрал 4 очка из 4 (!). С успехом прошел и его сеанс одновременной игры в г. Котка.

После возвращения с победой из Швеции в 1956 г. Анатолий принял участие только в одном турнире — чемпионате РСФСР, ко­торый состоялся в Кисловодске. Впервые оказавшись на Кавказ­ских минеральных водах, Анатолий часто вспоминал строки из произведений И. Ильфа и Е. Петрова, посвященные этим местам. Вместе с Р. Нежметдиновым мы втроем ежедневно совершали про­гулки до знаменитого Храма Воздуха. А в турнире с первых же дней шла напряженная борьба. Анатолий сетовал, что в Швеции играть было легче. Здесь же каждое очко давалось с боем. Вероят­но, сказывались и обстоятельства, о которых говорилось выше. В итоге Анатолий сыграл средне — разделил с Л. Зураховым, Ю. Котковым, Н. Новотельновым и В. Тарасовым 5—9-е места и, что главное,— не продемонстрировал в борьбе былой предприимчи­вости и напора. Пожалуй, впервые в отношении Анатолия к неко­торым партиям было заметно безразличие.

Это состояние сохранилось и в следующем 1957 г. Правда, в чемпионате РСФСР, проводившемся на этот раз в Краснодаре, Анатолий сыграл довольно успешно. Он вместе с Б. Владимиро­вым, В. Тарасовым и Л. Шамковичем поделил 2—5-е места и за­воевал право участвовать в полуфинале первенства СССР. Но твор­ческое содержание игры не свидетельствовало о прогрессе. Напро­тив, появились быстрые ничьи, практически без игры, что раньше Анатолию было совершенно не свойственно. Эта тенденция была и в полуфинале 25-го чемпионата СССР в Свердловске. Анатолий иг­рал неровно, почти без сопротивления проиграв трем победителям. В результате 9,5 очка из 19 и дележ 10— 12-го мест. После этого турнира былые поклонники Лутикова стали утверждать: «Толя до­стиг потолка. До финала первенства страны ему не дотянуть».

Но, к счастью, пророки в очередной раз ошиблись. Жизнь так сложилась, что в январе 1958 г. я переехал на постоянное житель­ство в Новосибирск. Месяца через три узнаю новость — в Новоси­бирск переезжает и Лутиков. Вскоре снова, как несколько лет назад

в Ленинграде, мы стали земляками, а через короткий промежуток времени — и почти соседями, поскольку получили квартиры в од­ном микрорайоне. Переезд Анатолия не был случайным — в Ново­сибирске жила симпатичная девушка Ирина, за которой он ухажи­вал, а теперь она стала его женой. Женитьба явно пошла ему на пользу — прибавилось оптимизма, основательности. И скачок шах­матных достижений не заставил себя долго ждать.

Новосибирск тех лет напоминал огромный развороченный му­равейник: везде шло строительство, возводился Академгородок, ос­ваивалось левобережье Оби, столичный вид приобретала главная городская магистраль — Красный проспект, начала выходить попу­лярная газета «Вечерний Новосибирск». Жители были увлечены кардинальными планами развития города и связывали с этим пе­реустройством немало далеко идущих надежд. Бурлила и спортив­ная жизнь Новосибирска, которой руководил четкий и умелый ад­министратор и широкой души человек — председатель городского спорткомитета М. С. Майзлин.

Шахматы как вид спорта, однако, несколько отставали от об­щего темпа жизни. Правда, в городе было несколько сильных кан­дидатов в мастера: И. Гилинский, В. Трибушевский, А. Черненко,

В. Петряев, но за ними никто не следовал. Особенно неудовлетво­рительным было положение с детскими шахматами — в миллион­ном городе не было ни одного постоянного детского шахматного кружка. Печальную картину довершало отсутствие городского шах­матного клуба.

С приездом мастеров многие новосибирские шахматисты связы­вали надежды на быстрый прогресс в области шахмат и завоева­ние сборной командой города первых позиций, если не в РСФСР_Г то хотя бы в Сибири. В те годы основным шахматным центром страны на Востоке считался Омск. Неоднократные попытки новоси­бирцев превзойти соседей успеха не имели. Теперь же некоторые горячие головы полагали, что «час отмщения» омичам настал.

Однако многие не понимали, что в соперничестве крупных шахматных организаций две первые доски решают далеко не все. В конечном счете, определяющую роль играют общий уровень шахматной культуры, качество тренерской работы, наличие резер­вов, финансирование шахматных мероприятий, отношение властей и общественности города к шахматам и т. п. По большинству из указанных параметров Омск был впереди. Там, к примеру, несколь­ко десятилетий плодотворно трудились в шахматном клубе Дворца пионеров К. Исаков и другие способные педагоги, а в Новосибир­ске ничего похожего не было. Поэтому в Новосибирске, говоря об­разно, еще предстояла работа по закладке фундамента будущего шахматного здания. А нетерпеливые любители требовали чуда, причем немедленного. Забегая вперед, скажу, что в ближайшие годы первенство Омска было поколеблено, и с тех пор «война» двух городов протекала с переменным успехом. Думаю, что мы с Анато­лием внесли определенный вклад и в дело приобщения сибиряков к шахматам. Но вот с сотворением чудес у нас ничего не получилось. Подготовили немало кандидатов в мастера и перворазрядни­ков, но найти и выпестовать нового Фишера нам не удалось. Ве­роятно, разное понимание нами и рядом лиц желаемого и возмож­ного впоследствии способствовало нашему отъезду из Новосибирска.

Командными соревнованиями для нас с Анатолием был насы­щен 1958 г. Весной в составе коллектива Новосибирской области мы боролись в Свердловске за право участия в финале командно­го первенства РСФСР. Цель была достигнута без особых хлопот. Затем в июле в Вильнюсе мы играли в командном первенстве стра­ны. Команда России на этот раз выступала слабее обычного — не­надежными оказались последние доски. Но Анатолий добился хо­рошего результата. Спустя две недели, в Ленинграде состоялся матч со сборной командой Болгарии. Команда РСФСР одержала победу с крупным счетом 16,5 : 3,5. Лутиков, выступавший на 6-й доске, выиграл две партии у международного мастера М. Бобе- кова. И, наконец, в конце года восемь команд встретились в Ле­нинграде в финале командного первенства Российской Фе­дерации. Победа досталась представителям Московской области, набрав­шим 44,5 очка из 72. Такой же результат показала и команда Свердловской области, но москвичи выиграли на один матч больше, что и решило судьбу первого места. Бронзу завоевал коллектив Новосибирской области — 41 очко, на четвертом месте были шах­матисты Ленинградской области, на пятом — команда Ростовской области и т. д. Итоги нашей (с Анатолием) борьбы за команду Но­восибирской области во всероссийских соревнованиях были поло­жительно оценены в городе. Впервые новосибирцы заняли в РСФСР столь высокое место. До тех пор ни омичи, ни тем более предста­вители других регионов Сибири и Дальнего Востока не добивались даже близких результатов. Кроме того, наше пребывание в коман­де, по сути, открыло для других участников ускоренные курсы по теории и практике шахмат. Совместный анализ при подготовке к партиям, а также отложенных партий принес, по общему мнению, несомненную пользу нашим менее опытным коллегам. Вскоре за­метно повысили класс своей игры В. Трибушевский, В. Петряев, Ю. Карпенко, Ю. Никаскин, В. Ванин и другие новосибирские шахматисты.

Осенью 1958 г. в Москве, Баку, Ташкенте и Ростове-на-Дону были проведены полуфиналы 26-го чемпионата СССР. По три по­бедителя из каждого турнира попадали в финал. Анатолий играл в Москве, я в Ростове-на-Дону. Лутиков уже на старте захватил лидерство и, не снижая темпа, в блестящем стиле завершил сорев­нование. Он занял первое место, набрав 12 очков из 15 возможных и показав абсолютно лучший результат среди всех полуфинальных турниров. Анатолий одержал 9 побед, в том числе над С. Фурма­ном, А. Суэтиным, А. Толушем, А. Хасиным, 6 партий свел вничью и ни одной не проиграл. Это был впечатляющий и заслуженный успех, безусловно одно из лучших достижений в шахматной карье­ре Лутикова. Теперь Анатолий преодолел еще одну незримую сту­пень и вошел в число сильнейших советских мастеров. Объясняя взлет Лутикова, специалисты указывали на возросшие знания, опыт, подготовку. Все это справедливо. Но, думаю, важную роль в этом сыграл и тот душевный и эмоциональный подъем, который был вызван устройством домашнего очага и упорядочением ритма жизни.

Мне тоже, на этот раз вторично, удалось завоевать право уча­стия в финале, так что в Тбилиси на 26-й чемпионат страны мы отправились вместе. Факт, что из 20 участников чемпионата, т. е. среди лучших шахматистов СССР, двое из Новосибирска, вызвал определенный резонанс в Сибири и способствовал упрочению поло­жения этого вида спорта. Заметное улучшение отношения к шах­матам произошло, в частности, в новосибирских спортивных обще­ствах: «Спартаке», где работал тренером Анатолий, и «Труде», в котором на аналогичной должности трудился автор этих строк. Возрос общий интерес к шахматам, особенно среди молодежи, ши­рился п круг наших болельщиков. Среди почитателей Анатолия выделялись двое — его давнишний старший товарищ известный но­восибирский шахматист, сотрудник Академии паук Анатолий Кононович Черненко и новый друг — живой и остроумный студент Са­ша Орлович. Впоследствии Саша превратился в видного инженера и организатора промышленного производства, но он навсегда со­хранил трогательную заботу об Анатолии и был ему надежной дружеской опорой. В Новосибирске нашлись и деятели, назовем их «околошахматными», которые пытались посеять ревность и нездо­ровую конкуренцию между Анатолием и мной. Но интриганов ожи­дало разочарование: провокация не прошла.

В течение многих лет мы действительно довольно остро сопер­ничали. Однако противоборство осуществлялось только шахматны­ми средствами. В жизни мы никогда не были противниками. Ко­нечно, близость и доверительность отношений менялись, но они всегда оставались взаимоуважительными и доброжелательными.

Тбилисский чемпионат собрал очень ровный и сильный состав участников. Среди них были П. Керес, М. Таль, Т. Петросян, Д. Бронштейн, Б. Спасский и другие ведущие советские шахмати­сты. Дебютанты, попав в такую компанию, нередко пасуют. Анато­лий робости перед авторитетами не только не испытывал, но, на­против, проявлял особенно активную манеру игры. После 12-го ту­ра он имел 7,5 очка и вместе с Петросяном, Талем, Таймановым и Спасским входил в группу лидеров. Выступление новичка во все­союзных чемпионатах привлекало не только великолепным резуль­татом, но и высоким творческим содержанием партий.

Как и прежде, игра Лутикова нравилась зрителям и была, как говорится, «зрелищной». В Тбилиси болельщиком Анатолия стал известный радиокомментатор Вадим Синявский, освещавший ход борьбы на чемпионате. Вскоре они, несмотря на солидную разницу в возрасте, подружились. Время проведения турнира (январь — февраль 1959 г.) совпало с днем рождения Анатолия (5 февраля). Помню, как Вадим Святославович с чувством прочитал веселый рассказ, специально написанный им к этому дню и посвященный юбиляру.

После 14-го тура Лутиков еще сохранял место в ведущей груп­пе участников (8,5 очка), но затем, на финише, его стали пресле­довать неудачи. Из последних пяти партий он две свел вничью и три проиграл. По итогам соревнования он оказался в середине тур­нирной таблицы — набрал 9,5 очка из 19, пять партий выиграл, столько же проиграл п девять закончил вничью, разделив 10—11-е места с гроссмейстером Е. Геллером. Говоря отвлеченно, такой ре­зультат следовало признать как очень хороший для дебютанта все­союзных первенств. Но нельзя было вычеркнуть из памяти то, что по тому, как складывалась борьба, он мог рассчитывать на гораздо большее. Что же произошло на финише?

Сам Анатолий позднее сказал мне: «Ты не представляешь, как трудно идти впереди». Действительно, тому, кто прокладывает лыжню, труднее вдвойне. Чемпионаты СССР тех лет но нагрузке были несопоставимы с другими соревнованиями. В союзных пер­венствах не было аутсайдеров и каждую партию надо было прово­дить на пределе сил. Впервые попав под такой прессинг, Анатолий ireвыдержал и заключительную треть дистанции играл без долж­ного напряжения. Далее, наряду с недостаточным владением тех­никой позиционной игры на высшем уровне, Анатолий оказался и довольно наивным в психологическом плане. Он в одинаковой ма­нере играл со всеми, не учитывая индивидуальных особенностей соперников, ошибочно полагая, к примеру, что хорошо в игре со Спасским, то хорошо и с Корчным. Вероятно, имела место и неко­торая переоценка своих возможностей (партии с Гургенидзе, Юхт- маном и др.). В целом же чемпионат в Тбилиси упрочил авторитет Анатолия в шахматном мире и дал ему богатейший материал для совершенствования. Оставалось приняться за работу.

Однако заставить себя засесть за самостоятельную работу над шахматами Анатолий не смог. В какой-то мере его, видимо, про­должали убаюкивать воспоминания о победах в недавно закончив­шемся чемпионате. О неудачах было забыто. В результате на старт следующего соревнования он вышел совершенно неподготовлен­ным — ни в игровом, ни в психологическом планах. Расплата не за­ставила себя долго ждать — турнир преподнес Анатолию жестокий урок, может быть, самый жестокий на его спортивном пути.

В апреле 1959 г. в Москве состоялся первый международный турнир Центрального шахматного клуба СССР, собравший перво­классный состав. Участвовали гроссмейстеры Д. Бронштейн, В. Смыслов, Б. Спасский (СССР), Б. Ларсен (Дания), Ф. Олафс- сон (Исландия), М. Филип (ЧССР) и мастера 3. Милев (Болгария), Л. Пор­тит (Венгрия), Л. Аронин, Е. Васюков,

В. Симагин и А. Лутиков (СССР).

Все сражались с большим упорством и находчивостью. Пожалуй, лишь Б. Ларсен и А. Лутиков играли в «ли­хие» шахматы. Поэтому не случайно, что именно они оказались в конце тур­нирной таблицы. Особенно огорчитель­ным был результат у Анатолия — одна победа, пять поражений, пять ничьих и «чистое» последнее место.

Мы знаем, что у каждого явления две стороны — положительная и отри­цательная. Провал в турнире ЦШК для Анатолия сыграл и положитель­ную роль. Он задел его «за живое» и заставил приняться за анализ шахматных позиций. Несмотря на то, что он выбрал очень щадящий режим, работа все же велась. Это довольно быстро сказалось на спортивных результатах.

В ноябре того же года в Воронеже сильнейшие шахматисты РСФСР собрались на очередной чемпионат. Остроту борьбы усили­ло то обстоятельство, что четыре победителя получали право на участие в 27-м чемпионате СССР. Лутиков играл сдержаннее, чем обычно. Вероятно, в этом соревновании он сочетал смелость и осторожность, т. е. был осмотрительным. Сделав необычно большое для себя число ничьих (10), Анатолий выиграл еще 7 партий, ни одной не проиграл и во второй раз завоевал звание чемпиона РСФСР. В финал первенства СССР кроме Лутикова вы­шли Л. Шамкович, Л. Полугаевский и Н. Крогиус. Игра Анатолия в этом турнире свидетельствовала об определенном прогрессе в об­ласти позиционного маневрирования. Так, Г. Иливицкого ему уда­лось переиграть в сложном стратегическом поединке. Похожий сце­нарий встретился еще в нескольких партиях.

В начале 1960 г. снова, как и год назад, два представителя Новосибирска отправились на чемпионат страны. На этот раз путь лежал в Ленинград. В первом туре Анатолий уже в дебюте ловко переиграл Корчного (черные):

1. е4 с5 2. Kf3 еб 3. d4 cd4. К : d4 Кеб 5. КЬ5 d6 6. Cf4 е5 7. СеЗ Kf6 8. К1—сЗ Себ 9. Kd5 С: d5 10. edКе7 И. с4 аб 12. КсЗ Kf5 13. Cg5 Се7 14. Cd3 Kd4 15. СеЗ Kd7 16. 0-0 0-0 17. f4! Kc5 18. Ь4 К : d3 19. Ф : d3 а5 20. аЗ аЬ 21. аЬ ФЬ6 22. КЬ5! Cf6 23. f_ed_e24. С : d4 ed 25. c5 Ф&8 26. Л : a8 Ф : a8 27. К: d4 с вы­игрышной позицией у белых.

Несмотря на упорное сопротивление противника, Лутиков на 66-м ходу одержал победу.

В дальнейшем его турнирные дела складывались средне, выиг­рыши чередовались с поражениями и, в конечном счете, последние даже перевесили счет побед. Сказывалась неудовлетворительная дебютная подготовка за черных. Анатолий даже отказался от сво­их любимых систем в испанской партии, носящих имена Стейница и Чигорина и отдал дань сомнительным экспериментам. Таким об­разом он проиграл Бронштейну и Смыслову. Однако белыми, осо­бенно в тех позициях, где намечалась атака, Лутиков был грозен.

В итоге Анатолий поделил с Д. Бронштейном 12—13-е места, набрав 9 очков из 19. Он подтвердил право считаться одним из сильнейших мастеров, но не сделал реального шага к гроссмейстер­скому званию. Одна из причин состояла в том, что Анатолий в по­следние годы, хотя и начал уделять больше внимания самостоя­тельной подготовке, все же не смог сделать эти занятия достаточно эффективными. Ему трудно было заставить себя работать над шах­матами ежедневно (или, по крайней мере, систематически). Кроме того, он не очень уверенно владел навыками кабинетного анализа при отсутствии живого оппонента.

В мае 1960 г. проводился очередной чемпионат РСФСР, на этот раз в Перми. Турнир одновременно являлся отборочным к фи­налу 28-го чемпионата СССР. Анатолий вновь подтвердил свой вы­сокий класс и без особых хлопот «пробился» в финал этого чем­пионата. Он занял третье место, набрав 11,5 очка из 17.

Сразу же после окончания первенства РСФСР сборная коман­да шахматистов выехала в Киев на тренировочный матч с коман­дой Украины. Как часто в командных соревнованиях, Анатолий и в этот раз играл с особым огоньком и выиграл мини-матч на 3-й доске у опытного киевского мастера Ю. Сахарова со счетом 1,5 : 0,5.

В сентябре в курортном городе Бад-Зальцунгене (ГДР) был организован международный турнир 12 участников. Свое первое турнирное выступление за рубежом Лутиков начал неуверенно. Смущало прекрасное знание дебютной теории иностранными (осо­бенно немецкими) шахматистами. Анатолий поэтому обратился к немодным схемам развития партии. В «чистом» творчестве он оказался сильнее и энергичным финишем наверстал издержки старта. За лучший результат в последних 4 турах он получил спе­циальный приз.

Спурт на финише позволил Анатолию занять первое место (7 очков из 11). На втором месте — Р. Фукс (ГДР), третье — шес­тое поделили В. Гольц и Р. Малих (ГДР), В. Прахов (Болгария) и М. Радович (Румыния). К сожалению, на турнире не было нормы для получения звания международного мастера. В те годы, когда мастера выезжали на международные турниры весьма редко, уча­стие в соревновании «без нормы» было отчасти и досадным. Анато­лию пришлось ждать еще целых 7 (!) лет, пока ему удалось по­пасть в соответствующий турнир и «удостоиться» давно заслужен­ного им титула международного мастера. Также крайне затяну­лось и получение им звания международного гроссмейстера.

Надо сказать, что в описываемый период дальнейшее продви­жение вперед ведущих мастеров было крайне затруднено и осуще­ствлялось путем прохождения ими одного из двух «игольных уш­ков» — получения звания гроссмейстера благодаря завоеванию пер­вого или второго места в чемпионате СССР или путем выполнения соответствующих норм в международных соревнованиях за рубежом.

Первый путь был нереален. По нему в тот период успешно прошел лишь М. Таль. Второй был легче в игровом плане, но в нужные турниры надо было попасть. А зависело это не только от спортивных показателей, но и от позиции шахматного руководства и в первую очередь от расположения тогдашнего начальника отде­ла шахмат Спорткомитета СССР Л. Абрамова. Несмотря на внешне равное и ровное отношение и обращенную ко всем постоянную улыбку, Л. Абрамов очень избирательно вел себя в решении судеб шахматистов. Одним он явно протежировал, других намеренно сдерживал. К Лутикову он был несправедлив, и такое отношение, полагаю, в значительной мере затормозило развитие талантливого шахматиста.

В октябре 1960 г. Анатолий в составе команды РСФСР принял участие в первенстве страны. Российские шахматисты выступали на этот раз без особого блеска и в итоге оказались на третьем мес­те, пропустив вперед команды Ленинграда и Москвы. Неожиданно и, может быть, впервые за большое число командных соревнований на протяжении многих лет неудачно выступил Лутиков (3 очка из 7). Правда, в ряде партий он показал интересную игру.

Сложная позиция возникла во встрече Лутиков — Сахаров (матч РСФСР — Украина).

Шансы белых связаны с атакой, так как позиционные факторы не в их пользу. Чтобы усилить наступление, Лутиков, не считаясь с жертвами, пытается ввести в бой слона. Последовало:

е4! de (1.. .fe? 2. f5) 2. d5 cd 3. СеЗ КсЗ 4. сб! be 5. Cc5.

Казалось бы, решает исход сражения. По черные находят защиту.

.ФЬ8! 6. КрМ Ке2 7. Л : е7 Og8 8. Ф : е2 Л : Ь3+ 9. ФЬ2 Л:Ь2+ 10. Кр:Ь2 а5! И. Л : g8+ Кр : g8 12. Ьа Л : а5 13. Cd4 со 14. С : f6 d4 15. Kpg3 еЗ 16. Kph4 Лаб.

Ничья. На 17. Кр go следует 17. . .Кр f8! 18. Кр g6 JId6.

Финал 28-го чемпионата СССР проходил в Москве в январе — феврале 1961 г. и являлся одновременно зональным турниром на первенство мира. Четверо победителей получали право участвовать в межзональном турнире. Отборочный характер соревнования зна­чительно обострил спортивную борьбу. Среди 20 участников было немало звезд первой величины: Спасский, Смыслов, Бронштейн, Корчной, Петросян, Штейн, Геллер, Полугаевский, Болеслав- ский и др.

Лутиков выступал в чемпионате довольно успешно. Однако финиш снова сильно его подвел. В последних пяти турах он на­брал только пол-очка. Это отбросило его на 15—16-е места. Отме­ченный факт свидетельствовал, причем не в первый раз, о серьез­ных недочетах психологического порядка — он бурно переживал поражения и на следующий день во что бы то ни стало стремился отыграться. Такая игра «только на выигрыш» на практике чаще всего оборачивалась игрой на проигрыш.

В 1961 г. у нас состоялась обстоятельная беседа, посвященная психологическим и житейским проблемам. Запись беседы сохрани­лась, и я приведу несколько высказываний Анатолия. Думаю, что они в известной мере расширят представления о нем. О влиянии поражений Анатолий сказал следующее: «Я понимаю, что после проигрыша надо играть сдержанно. Но все мои благие пожелания тут же исчезают, когда я сажусь за доску и невольно вспоминаю вчерашнюю неудачу. Наверное, я бы плохо выступал в матчах». Далее разговор пошел о цейтнотах. «Почему-то утверждают, что быстро играет тот, кто обучился игре в раннем возрасте. Я позна­комился с шахматами, когда мне было почти 13 лет, и цейтнотов у меня никогда не было. А у других? Думаю, что у многих цейт­нот — свидетельство плохой формы, слабой подготовки. Возможно, что отсутствие у меня цейтнотов объясняется тем, что я сразу же пристрастился к игре в блиц»,— отметил Анатолий. Он отрицатель­но относился к возможности использовать цейтнот или вообще темп игры для достижения психологических целей. Например, для воз­действия на противника: «Сознательное допущение у себя цейтнота не применяю; темпу игры противника значения обычно не придаю; стараюсь соразмерять длительность обдумывания с объективной сложностью позиции; хронометраж игры не веду, правда, один раз вел, но пользы не ощутил, наоборот, хронометраж только отвлекал от игры».

Также отрицательно ответил Анатолий на вопрос: действует ли на него поведение противника? Однако в конце беседы Лутиков не­сколько смягчил или даже изменил негативный тон относительно роли психологии в шахматах. В частности, он заявил: «Некоторые осо­бенности поведения противников действуют и иногда довольно силь­но. Испытываю чувство неудобства, играя с В. Зураховыми Е. Васю­ковым. О состоянии противника часто сужу по почерку. Я не раз видел — почерк начинал ломаться, а затем партнер ошибался».

Сейчас не место подробно обсуждать содержание приведенных высказываний. Важно констатировать другое: Анатолий не прида­вал психологическим аспектам игры серьезного значения. Такое от­ношение, по-видимому, сыграло отрицательную роль в творческом росте Лутикова.

После чемпионата СССР Анатолий принял участие в первенст­ве «Спартака» в Сочи. Это был сильный мастерский турнир. Ре­зультат он показал хороший: 2—3-е места с А. Суэтиным. Осталь­ное время 1961 г. было заполнено командными соревнованиями. В матче РСФСР — Болгария в Софии Лутиков играл на 2-й доске и победил Н. Минева (1,5 : 0,5).

В командном первенстве СССР, которое проводилось в Москве в декабре, Анатолий выступал на 6-й доске за «Спартак». За этот коллектив играли Петросян, Холмов, Симагин, Фурман, Суэтин и др. На этот раз именитая компания заметно «буксовала» п в ито­ге «Спартак» занял только четвертое место. Но Лутиков, как и обычно в командных соревнованиях, сыграл успешно — разделил первое и второе места на своей доске.

На предыдущих страницах довольно подробно было сказано о ряде причин, тормозивших полное раскрытие большого шахматного таланта Анатолия. Увы, нельзя не сказать и еще об одном его про­тивнике, борьба с которым так и не привела к успеху. Анатолий любил общение, встречи в веселой компании, однако такие встре­чи обычно не обходились без вина. Он обладал от природы креп­ким здоровьем, но оказалось, что резервы не беспредельны и что все до поры, до времени...

В 1962 г. Анатолий играл мало. Кроме соревнований в Новоси­бирске он участвовал в двух командных состязаниях. В мае в Рос­тове-на-Дону десять сильнейших команд РСФСР оспаривали побе­ду в Кубке им. М. И. Чигорина. На этот раз превосходно играли омичи. Они не только перегнали в последние годы опережавшую их команду Новосибирска, но и завоевали кубок. На втором месте были ростовчане, на третьем — команда Свердловска и на четвер­том — новосибирские шахматисты. Мы с Анатолием в последний раз играли за команду сибирского города. Судьба распорядилась так, что, почти одновременно приехав в Новосибирск, мы также вместе покинули город на Оби. Я вернулся на родипу — в Саратов, о Анатолий переехал в Молдавию.

В Ростове-на-Дону состоялся традиционный матч РСФСР — Болгария. Лутиков снова встретился с Миневым и опять набрал 1.5 очка в двух партиях.

В последующие годы, о которых на страницах книги расска­жет гроссмейстер Алексей Суэтин, наши пути с Анатолием часто сходились. О многом вспоминали, о многом было переговорено. Анатолий оставался прежним: верным товарищем в жизни и бой­цом с открытым забралом за шахматной доской.