9. Таль - психолог
В следующий раз мы встретились на чемпионате СССР 1974 года, в котором экс-чемпион мира праздновал победу вместе с Александром Белявским. Выиграв у меня, Таль получил приз за лучшую партию турнира (ее можно найти с примечаниями гроссмейстера в книге М.Таля и Я.Дамского «В огонь атаки!»). Он умело воспользовался допущенной мною сразу же по выходу из дебюта перестановкой ходов, действовал в строгом позиционном ключе и искусно использовал достигнутый перевес.
Такая манера игры (которой Таль придерживался и во всех последующих наших поединках) была избрана им не случайно - после Вильянди Талю стали очевидны и мои достоинства, и весьма серьезные недостатки. Вот что он написал - как всегда, предельно доброжелательно - в статье о чемпионате («64» №52,1974):
Дворецкий - шахматист уже весьма известный, о котором писали, что он опаслив, миролюбив и т.д. и т.п. А он попросту уделяет мало внимания дебюту. Его в шахматах интересует другое. Интересно, скажем, читать его статьи по самым различным творческим вопросам шахмат и, в частности, по эндшпилю - это его, если так можно выразиться, хобби в шахматах. А вот сыграть в дебюте Шс8 на восьмом или на девятом ходу (хотя память хорошая) - здесь у него пока белое пятно. Поэтому- то он в нескольких партиях сразу после дебюта белыми попадал в сомнительные позиции. (К слову, чувство опасности притупляется, в первую очередь, именно при игре белыми: считаешь, что ничью сделать ты всегда успеешь. Ан, нет. В этом турнире я проиграл две партии, а всего в году три, и все поражения - белыми.) Так вот Дворецкий, припоминаю, с Таймановым, с Балашовым, с Ваганяном - по крайней мере, в этих трех партиях уже ходу к 10-му вынужден был отбиваться, играя белыми. Верно, отбивается он здорово, и главное - активно. У него активность просыпается в плохих позициях, он начинает выкручиваться, когда рже подходят с петлей. Единственную партию он проиграл мне, но там получилась плохая для него позиция, плохая и... пресноватая.
Даже среди самых больших шахматистов всегда были такие, которые дебюту не уделяли главного внимания, но ш: обязательно интересовали творческие проблемы и у них свой, отличительный стиль игры.
Из этой характеристики видно, что Таль был тонким шахматным психологом. Его наблюдения и выводы влияли на принимаемые им за доской решения. В один момент я соблазнял соперника на заманчивую комбинационную атаку, надеясь отбиться совершенно неожиданным ходом. Таль без колебаний отверг эту возможность, сыграл строго. Как потом выяснилось, заготовленный мною ресурс он не видел, а просто чувствовал, что со мной лучше действовать посолиднее. Стратегически он явно сильнее, тут он выиграет почти наверняка, а моя надежда - лишь на тактические осложнения.
Сходным образом Таль победил меня и на следующем чемпионате СССР: переиграл позиционно, а затем (в отличие от предыдущей партии, завершенной в миттельшпиле) технично реализовал свой перевес в окончании.
ДВОРЕЦКИЙ - ТАЛЬ
Чемпионат СССР, Ереван 1975
1...?
Позиция представляет собой отличное упражнение: вроде бы, несложное, но достаточно поучительное. Я не раз предлагал его своим ученикам, и многие из них вставали на ложный путь.
У Таля лишняя пешка, мои надежды связаны с блокадой по белым полям или разменом нескольких пешек. Напрашивается 36... f5?!, однако после 37.gf gf 38.К с5 а5 39.К b7 белые отыгрывают пешку. Позднее мастер Михаил Шере- шевский, работавший тренером с белорусскими юниорами, сказал, что они анализировали позицию, возникающую после 39... Кре6 (39... а4? 40.Ка5=) 40.К:а5 Кра5 41.а4 (или 41.Кb7), и решили, что черные всё же должны победить в связи с неудачным положением коня. Может и так, но это совсем не очевидно. К тому же в распоряжении белых вместо захода за пешкой а5 есть другая, более перспективная идея защиты: 39.К а4!? Крb6 40.Кb6 Крс5 41.Кd7+.
А что, если взять слоном под контроль поле с5? Проверяем 36... Се3?! 37. Кре2 Сb6. Минус этого плана - в наличии у белых возможности обменять пару пешек: они играют 38.Кd2 Са5 39.К:с4 C:с3 40.K е3 с идеей, напав на пешку h4 ходом Кg2, вынудить g6-g5, а затем держать оборону по белым полям. В случае 40...Сd4 уже невыгодно 41.Кg2? g5 - конь не успевает «вернуться в люди». Однако находится 41.Кd5+! Крf7, и теперь не 42.g5?! f5 43.Кb4 Сс5! 44.К:а6 Сd6 45. Крd3 Кре6 46. Крс4 е4 47.fe fe 48. Крd4 Крf5 49. Кре3 Кре5-+, а 42.Кb4 а5 43.Кс6 Сb6 44.g5, сохраняя шансы на спасение.
Таль нашел четкий профилактический ход, ликвидирующий все надежды на контригру.
36...а5!
Теперь бесполезно 37.Кс5 С еЗ.
37.Кре2 Кре6 38.а4 (38.Кс5+ Кра5 39.Кd7 Сg7!-+) 38...Сf8
Слон переводится на е7, и только потом черные, наконец, продвинут пешку на f5. Бесполезно 39.Кd2 Кра5 40.Ке4 Се7. Отчаянная попытка, которую я предпринял, ничего не испортила, но и не улучшила.
39.g5 f5 40.Кd2 Крd5 41.f4 ef.
Белые сдались ввиду 42.Кf3 Сg7 43.К:h4 Кре4 44.К:g6f3+.
И на международном турнире в Вейк-ан-Зее Таль в нашей партии избрал спокойную схему, я переставил ходы в дебюте и быстро очутился в безнадежной позиции. Но там Таль недосмотрел, прозевал мой тактический удар, и всё переменилось - я сделал ничью с позиции силы. Впрочем, об этом турнире рассказ еще впереди.
Хочу отметить, что Таль был великолепным психологом не только непосредственно за шахматной доской - он вообще тонко чувствовал характеры людей и особенности возникающих вокруг них ситуаций. Вспоминается, например, такой эпизод из далекого 1972 года. Одновременно с турниром в Виль- янди проходил матч на первенство мира Спасский - Фишер. И когда во второй партии Спасский получил «плюс», Таль мне сразу сказал, что чемпион мира обязан вернуть очко обратно, с этим «плюсом» он будет чувствовать себя не в своей тарелке и не сможет нормально играть. Много лет спустя я беседовал со Спасским, и он подтвердил, что полностью согласен с точкой зрения Таля.
А вот эпизод другого рода. Уйдя из ГЦОЛИФКа (института физкультуры), я продолжал интересоваться жизнью отделения шахмат, во многом еще и потому, что дружил с Борисом Злотником, который там работал. В какой-то момент встал вопрос о преобразовании отделения в кафедру и приглашении на должность заведующего кафедрой гроссмейстера, доктора наук Крогиуса, который жил тогда в Саратове. При случайной встрече с Талем я упомянул ему про этот проект.
Таль отозвался о Крогиусе с какой-то гадливостью, отвращением. Меня поразила его реакция. Сам я Крогиуса лично не знал, чувствовал, что он человек скучный, «застегнутый на все пуговицы», ну и что? Разве это причина для столь сильной неприязни - тем более, у Таля, не имевшего врагов, относящегося ко всем предельно доброжелательно? Лишь когда Крогиус стал начальником Управления шахмат в Москве, я, наконец, понял Михаила Нехемь- евича: в отличие от меня, цену этому человеку Таль знал уже давно.
Между прочим, много лет спустя Евгений Александрович Бебчук рассказал мне историю, перекликающуюся с моим воспоминанием. В какой-то момент власти решили убрать Батуринского с поста главного шахматного начальника, и тогда Бебчук, человек достаточно влиятельный, немало поспособствовал назначению Крогиуса. Когда вопрос был решен, Евгений
Александрович созвонился с Талем (они были очень дружны).
-Миша, у нас теперь начальником будет гроссмейстер!
Таль недоверчиво отвечает:
-Да ладно, не заливай, не может такого быть!
-Точно говорю: нашли гроссмейстера, наш человек теперь станет командовать!
-Хватит мне голову морочить, никогда этому не поверю!
-Нашли, я постарался, у нас начальником будет Крогиус!
-Ну и болван же ты, Женя! - воскликнул Таль, - сам не понимаешь, кого ты привел!