38. Разрыв
Наши с Ботвинником отношения осложнились после завоевания Юсуповым титула чемпиона мира. Михаил Моисеевич был недоволен рядом публикаций, посвященных успеху Артура, и, в частности, большой статьей Костьева «Эксперимент», напечатанной в газете «Советский спорт». Александр Николаевич тогда возглавлял шахматную школу городского Дворца пионеров. Рассказывая о нашей с Артуром работе, он, естественно, всячески подчеркивал роль Дворца, и не без оснований: ведь Артур пришел туда в шестилетием возрасте, да и я в свое время там занимался.
Михаил Моисеевич считал пребывание в своей школе главным фактором успеха ее учеников, а тут публично было показано, что у чемпиона есть тренер, много и плодотворно с ним поработавший, другие организации, способствовавшие росту юного шахматиста. Ботвинник был уверен, что статья Костьева инспирирована мною, хотя на самом деле о ее подготовке я ничего не знал, прочитал, когда она появилась в газете. Особенно возмутил Ботвинника следующий пассаж:
Они часами работают вдвоем - либо в аудитории № 304 Дворца пионеров (эти слова Костьева, очевидно, предназначались для его начальства: на самом деле, в Москве со всеми учениками я занимался у себя на квартире), либо у Дворецкого дома, либо в гостинице во время турнира, либо на сессии заочной школы М.М.Ботвинника (где Дворецкий - ассистент, а Юсупов - слушатель).
- Что же я, бандерша? - гневно спрашивал Михаил Моисеевич, - а у меня на школе дом свиданий?
В январе 1978 года после юношеского чемпионата Европы Ботвинник созвал совет школы, в который входили гостренер Быховский и представители руководящих организаций: комсомола, профсоюзов, Спорткомитета. Перед советом Ботвинник попытался оказать на меня давление, обратившись куда- то наверх. Провести беседу со мной поручили начальнику Управления шахмат Батуринскому. Виктор Давыдович был человек умный, понимал, что нет ни оснований, ни ресурсов для давления: ведь сотрудничество с Ботвинником не приносило мне никаких благ. Поэтому он выполнил поручение формально: объяснил, что руководство ценит мою работу в школе и заинтересовано, чтобы она продолжалась.
На совете школы Ботвинник обрушился на меня с претензиями: и к сомнительным публикациям я-де причастен, и дисциплину нарушаю, не выполняю его указаний. Вопреки его требованию, взял с собой в Грузию на сбор Юсупова. А летом отказался заменить на чемпионате мира Юсупова на Долматова. Последний пассаж меня удивил: вроде бы, не в его интересах об этом вспоминать.
-Так я же оказался прав: Юсупов стал чемпионом мира.
-Ничего подобного: в результате Долматов был травмирован и потому не выиграл чемпионат Европы!
(Еще один образец «железобетонной» логики Ботвинника, не имеющей ничего общего с реальностью.)
В заключение он заявил: если Марк Израилевич пообещает, что не будет в дальнейшем нарушать дисциплину, то мы будем считать конфликт исчерпанным.
Пока Ботвинник говорил, решение стало для меня очевидным.
- Сделаю другое заявление: в связи с увеличением своей занятости, сотрудничать в школе больше не смогу.
Михаил Моисеевич закричал: это провокация, происки против него (чьи?), но что он мог поделать? Он провел еще одну сессию, где в роли ассистента попросил выступить Гарика Каспарова. Затем школа прекратила свою работу на 8 лет, и была реанимирована уже как совместная школа Ботвинника - Каспарова после того, как Гарри стал чемпионом мира.