37. «Каисса» и «Пионер»
В 1974 году шахматная программа «Каисса», созданная в Институте проблем управления Академии наук, выиграла первый чемпионат мира среди компьютеров. К этому событию в некоторой степени оказался причастен и я. Допуск нашей программы к участию в чемпионате стал предметом обсуждения в органах власти. Разрешение могло быть получено лишь при твердой уверенности или хотя бы реальной надежде на победу. Но как оценить шансы на успех?
К обсуждению вопроса был привлечен Ботвинник, который в те годы занимался разработкой своей программы «Пионер», основанной на совершенно иных идеях. Ботвинник - человек принципиальный, считал неэтичным давать заключение по поводу работы конкурентов, и предложил пригласить независимого эксперта - меня. Кандидатура казалась подходящей: сильный мастер с хорошим образованием - выпускник московского Университета, отделения математических методов анализа экономики.
Мне дали распечатку недавно сыгранной партии «Каиссы» и несколько партий ее предполагаемого конкурента американской программы «Chess». Были поставлены два вопроса:
-Оценить силу игры нашей программы.
-Сравнить силу игры двух программ.
Чтобы иметь хоть какой-то критерий для ответа на первый вопрос, я просмотрел свои партии из турнира, в котором со стопроцентным результатом выполнил норму третьего разряда. Сравнил их с партией «Каиссы» и пришел к выводу, что я играл сильнее. Учитывая, что вскоре я легко выполнил и норму второго разряда, а также сделав поправку на некоторую инфляцию разрядов и званий, в официальном заключении оценил уровень «Каиссы» третьим разрядом.
На второй вопрос ответил, что сила нашей и американской программы примерно одинакова, и, следовательно, шансы на победу в чемпионате реальны.
В Институте проблем управления состоялось что-то вроде заседания приемочной комиссии, где выступил и я. Создателей программы немного обидела невысокая оценка их детища, но, с другой стороны, главный вывод их вполне устраивал. После обсуждения мне предложили сыграть партию с «Каиссой». Вел я ее неважно, столкнулся с трудностями, пришлось напрячься, чтобы победить. Ботвинник недовольно проворчал:
-Кто же так играет с компьютерами!
Не был он согласен и с моим заключением:
-Ну, как американская программа может не превосходить нашу? Ведь там и программисты сильные, и техника лучше!
Я возразил, что судил лишь по предоставленным партиям, а в них превосходства американцев не наблюдалось. Итоги чемпионата подтвердили мою правоту.
На одну из сессий школы Михаил Моисеевич приехал счастливый: его программа «Пионер» решила знаменитый этюд Рети с королем и пешкой у каждой стороны. Он привез распечатки и с гордостью их показывал.
В какой-то момент Ботвинник пояснил, что программе не удавалось решить этюд до тех пор, пока для нее не формализовали «правило квадрата». Я удивился: ведь алгоритм, разрабатываемый экс-чемпионом мира, вроде бы, должен сам по себе, без дополнительной подсказки ограничить количество рассматриваемых вариантов, отбросив неразумные с человеческой точки зрения.
-Михаил Моисеевич, а почему для ограничения количества вариантов не хватило базового алгоритма? Можно ли считать достигнутый результат успехом? Ведь правило квадрата пригодно лишь в очень немногих специфических ситуациях. Для подавляющего большинства позиций такая формализация недостижима.
-Нет, Марк Израилевич, это грандиозный успех, вы просто его недооцениваете!
Я пожал плечами и остался при своем мнении. Много лет спустя Джон Нанн, человек весьма компетентный в данной области, написал в одной из своих статей: а почему вообще машина должна мыслить по-человечески? У людей - свои достоинства, но и определенные границы, у компьютера - свои. Алгоритмы, основанные на человеческой логике, неизбежно проецируют и наши заблуждения, вызванные ограниченностью объема и скорости переработки информации, которые могут быть преодолены за счет чисто машинных преимуществ.