48. О TEMPORA! О MORES!
Песня о «Буревестнике»
В 70-е годы клуб «Буревестник» не раз оказывался первым в самых престижных командных соревнованиях, хоть наша команда была далеко не самой грозной по именам. Просто здесь шахматами руководили умные и порядочные люди Борис Наумович Постовс- кий и Иосиф Давыдович Березин, их значительный вклад в наши успехи несомненен.
Например, в 1976 году в Тбилиси «Буревестник» значительно уступал по составу ЦСКА, где играли и Карпов, и Гаприндашвили. Тем не менее, мы обеспечили себе первое место, фактически, за тур до конца, поскольку опережали армейский клуб на 7,5 очков, на целый матч (играли на 8 досках).
Помню, как мы анализировали многочисленные отложенные позиции Лены Ахмыловской, которая тогда играла не слишком сильно, но очень упорно. Отложенные были ничейные, и мы пообещали Лене торт, если она их выиграет. Ахмыловская очень старалась и победила во всех отложенных партиях! Мы с Наной Александрия отправились за обещанным призом. Она зашла в какую-то неприметную дверку в здании ЦК компартии Грузии и вынесла оттуда совершенно шикарный торт!
На юношеской доске уверенно выступал Александр Кочиев. Правда, в 1-м туре у него были большие трудности в партии с никому не известным шахматистом из общества «Урожай». Саша с большим трудом сделал ничью при доигрывании. Мы над ним, естественно, подшучивали:
-Что ж ты, какого-то гаврика не можешь обыграть!
Кочиев возражал:
- Вы не понимаете, Гавриков - это не простой гаврик, он еще всем покажет!
Прошло несколько лет, и стало ясно, что Саша был прав.
Перед последним туром, результат которого уже не влиял на победный итог выступления нашей команды, Кочиев практически обеспечил себе первое место на своей доске. Он собрался «расписать» ничью с Геной Зайчиком, с которым до того всегда играл очень успешно. Я попытался убедить Сашу, что для него это - идеальная возможность потренировать умение бороться за победу в ситуации, когда, вроде бы, устраивает и ничья:
- Ну, чем ты рискуешь? Для команды твой результат не имеет значения, а первое место на доске - это же ерунда!
Саша меня уважал как тренера, поскольку годом раньше на отборочном турнире к юношескому первенству мира в последнем решающем туре его победил мой ученик Чехов, которого Кочиев в
грош не ставил - считал, что сам он намного талантливее и сильнее. Выслушал он меня и сказал:
- Нет, когда надо - я смогу настроиться на борьбу, а завтра ничью все-таки распишу!
Кочиев - шахматист исключительного таланта, но из-за своей осторожности, чрезмерного практицизма он так и не сумел себя реализовать.
Тбилиси, 1976. Справа от меня стоят Юрий Разуваев, Борис Постовский, Александр Кочиев, Анна Ахшарумова, Иосиф Березин; слева: Семен Палатник, Елена Ахмыловская, Борис Гулъко
Сам я в Тбилиси из 7 партий сыграл только 4. У меня была сложнейшая отложенная, а кроме того, я помогал Смыслову готовиться к доигрыванию против Таля (анализ возникшего в этой партии острого ладейного эндшпиля можно найти в ШБЧ-3, глава «Приключения в день доигрывания»), участвовал также в анализе других отложенных позиций. Мой результат был три очка из четырех, 75%. А первое место на доске отдали Тукмакову, набравшему 5 из 7-ми (71,4%). В Положении было четко сказано: первое место определяется по проценту набранных очков, минимальное число партий - 4. Тем не менее, главный судья чемпионата Бондаревский проигнорировал правила. Наш представитель Березин на заседании судейской коллегии промолчал, а потом сказал мне:
-Наверное, так действительно справедливее, ведь Тукмаков сыграл все 7 партий.
Я ответил:
-Иосиф Давыдович, ну как можно рассуждать о том, что справедливо, что нет, если ситуация четко описана в правилах. Для меня первое место на доске значения не имеет, но зачем же без борьбы уступать произволу «вышестоящих»?
Описанный эпизод, также как и следующий, показывает, что отсутствие в нашей стране правового сознания распространяется почти на всех ее граждан, даже лучших, и проявляется не только в серьезных делах, но и в таких вот повседневных мелочах.
Несколько месяцев спустя в Киеве проводилось командное первенство общества «Буревестник». Я возглавлял сборную Москвы. На техническом совещании представителей команд судьи Постовский и Березин предупредили, что перенос партий по любым, даже самым уважительным причинам, допускаться не будет.
И надо же такому случиться, что в день первого тура плохо себя почувствовал один из членов нашей команды Феликс Припис. На всякий случай, мы обратились в судейскую коллегию с просьбой о переносе партии, но, естественно, получили отказ.
И вот церемония открытия, после чего должен начаться первый тур, в котором Москва встречается с Азербайджаном. Березин и Постовский подходят ко мне:
-Твой соперник Багиров летит отдельно от команды, и его самолет задерживается. Давай, начнем твою партию позднее.
Я категорически отказываюсь, напоминая им про их же правила. Они продолжают уговаривать.
-Все-таки Багиров - уважаемый гроссмейстер, член нашей сборной.
-Ну да, конечно, если бы речь шла о ком-либо другом, вам бы и в голову не пришло ставить этот вопрос. Вот мастеру Припису перенести партию вы не позволили. Я такую логику не приемлю: правила должны быть одни для всех!
-В конце концов, мы же судьи, - кидает пробный шар Пос- товский, - можем и своей властью отложить партию.
- Попробуйте! Я тогда не выйду на игру, посоветую сделать то же всей нашей команде. И кто окажется виноватым в скандале?
Судьи затянули открытие турнира как могли, но, в конце концов, им всё же пришлось пустить часы. Спустя час, согласно правилам, фиксируется неявка соперника. Проходит еще минут 20-30, и тут появляется Багиров. Вновь судьи пробуют меня переубедить, говорят, что Багиров согласен играть даже при оставшемся у него времени. Однако безрезультатно: ведь это дело принципа.