61. Дорога к Мавзолею
Много лет назад мне рассказали о забавном случае. Как-то раз группа московских шахматистов приехала в Софию. Наташа Коноплева, которая уже была там раньше, вызвалась провести коллег в центр, но запуталась. Она остановила прохожего и спросила:
-Подскажите, пожалуйста, как пройти к Мавзолею Ленина?
Тот посмотрел на нее удивленно:
-Девушка, вы не в Москве, вы в Софии!
-Ох, простите, я перепутала! Я хотела спросить: как пройти к Мавзолею Живкова?
Боюсь, молодые читатели без небольшого комментария не поймут комизм этой истории. Центр Софии тогда «украшал» Мавзолей Георгия Димитрова, а Тодор Живков уже очень давно был Генеральным секретарем коммунистической партии Болгарии, вроде нашего Брежнева.
Как Псахиса вернули в сборную
В начале 80-х годов Лев Псахис, двукратный чемпион СССР, был наряду с Артуром Юсуповым и Сергеем Долматовым лидером молодежной сборной страны. Приближалось первенство мира среди студентов 1983 года. Не знаю уж, по каким соображениям, - то ли по «пятому пункту», то ли еще почему-то, но Крогиус исключил Псахиса из команды. Вместо него пригласили Андрея Соколова, который тогда котировался значительно ниже - его главные достижения были еще впереди.
В это время под Москвой на сборе команды находился Борис Наумович Постовский. Из телефонного разговора с Быховским он узнал о случившемся и посоветовал Леве обратиться за помощью к Рошалю - заместителю главного редактора журнала «64 - Шахматное обозрение», человеку весьма влиятельному. Тот решил помочь, связался с Красноярским крайкомом партии и проинформировал: вашу местную звезду Льва Псахиса в Москве «затирают», не дают ему стать чемпионом мира. Призыв «наших бьют» срабатывает не только в дворовых компаниях: красноярские начальники решили помочь земляку и связались с Москвой уже по партийной линии. В последний момент, буквально за пару дней до вылета на чемпионат зампред Спорткомитета Ивонин, курировавший шахматы, получил указание: Псахиса в команду вернуть.
И вот в день перед вылетом Ивонин проводит встречу с командой. В кабинете среди других шахматистов сидит Соколов, там же Крогиус, который не знает о приказе свыше. Псахис тоже приехал в Спорткомитет и дежурит где-то в коридоре. Идет стандартное напутствие, обычное бла-бла-бла. Наконец, Ивонин спрашивает:
-Есть ли у вас какие-то вопросы, пожелания?
Встает Артур Юсупов и говорит:
-Я не понимаю, почему с нами не едет Лев Псахис? Его отсутствие существенно ослабляет команду
Ивонин внимательно смотрит на Артура и задает вопрос:
-Это ваше личное мнение, или другие тоже так думают?
Встает Сережа Долматов и говорит, что он тоже так считает.
-Ну что же, - говорит Ивонин, - раз вы так ставите вопрос, мы должны подумать. Пожалуйста, погуляйте немного, а мы с Николаем Владимировичем обсудим ситуацию.
Крогиус смотрит широко раскрытыми глазами и недоумевает: что происходит, что за игра в демократию?
Ребята выходят из кабинета, потом Ивонин вызывает Юсупова как капитана команды и задает ему дурацкие вопросы: мол, вы уверены, вы ручаетесь за Псахиса? Юсупов отвечает: да, конечно.
Так за день до вылета в команду вернули Псахиса.
Как мне потом рассказал Артур, перед приемом у начальства Рошаль ему намекнул, что вопрос с Псахисом, вроде бы, решен положительно. А потому он смотрел на всё происходящее как на театрализованное представление.
Кто такой Бронштейн?
Крогиус не любил талантливых, ярких людей, особенно молодых, но не только. Как-то к нему пришел Бебчук просить за Бронштейна, которого тогда не выпускали на зарубежные турниры. На что Крогиус ему заявил:
- А кто такой Бронштейн?!
Как Миша Гуревич стал чемпионом
На 52-м чемпионате СССР (Рига, 1985 год) харьковские мастера Александр Чернин и Михаил Гуревич неожиданно для всех показали блестящий результат: разделили 1-3 места с Виктором Гавриковым. В те годы я тренировал Чернина, а они с Гуревичем были большими друзьями, вместе работали над шахматами. И хоть непосредственно с Мишей я не занимался, но после чемпионата он искренне поблагодарил меня, считая, что наше с Черниным сотрудничество способствовало и его прогрессу.
Согласно положению, был проведен двухкруговой матч- турнир победителей. Если и он не выявлял сильнейшего, чемпионом СССР объявлялся тот, у кого лучше дополнительные показатели в основном турнире, а они оказались предпочтительнее у Гуревича.
Надо сказать, Гуревич и Чернин обычно между собой не играли, «расписывали» быстрые ничьи. Не изменили они своей привычке и в матч-турнире. Учитывая короткую дистанцию, интересов Гаврикова это не ущемляло: ведь при таком раскладе ему достаточно было выиграть всего одну партию (а как стать чемпионом при худших дополнительных показателях, не одержав ни одной победы?!). Тем не менее, Гавриков в ходе турнира накатал жалобу начальству в Москву - на мой взгляд, недостойный поступок! Власти, конечно, радостно отреагировали: когда матч- турнир закончился безрезультатно (все партии с участием Гаврикова тоже пришли к мирному исходу), они обнародовали свое решение: звание чемпиона СССР Гуревичу не присваивать.
Друзья: Михаил Гуревич (слева) и Александр Чернин
К счастью для Михаила, присутствовавший на турнире корреспондент газеты «Правда» оказался не в курсе подковерных игр, но зато читал Положение о чемпионате. На следующий день в главной газете страны вышла заметка: все участники набрали равное количество очков, по дополнительным показателям чемпионом СССР объявлен Михаил Гуревич. Спорить с «Правдой» не полагалось, и чиновникам из Федерации, скрипя зубами, пришлось всё же признать Михаила чемпионом!
Через некоторое время мы с Черниным и Гуревичем проводили совместный сбор в Подмосковье. В один из дней Миша решил съездить в Москву, в Управление шахмат, чтобы решить накопившиеся проблемы. Несмотря на успех в 52-м чемпионате, ему не присваивали звание гроссмейстера, хотя в
действовавших тогда правилах было четко записано: шахматист, занявший в первенстве страны 1-е или 2-е место (в случае дележа - берется среднее арифметическое занятых мест), получает звание «гроссмейстер СССР». Кроме того, став чемпионом страны, Гуревич, естественно, рассчитывал сыграть в каком-нибудь международном турнире. Прекрасно понимая, что претендовать на участие в престижных соревнованиях бесполезно, он просил направить его в Гастингс. Тогда это был заурядный турнир с неважной организацией и низкими призами, на который никто не рвался.
Гуревич - энергичный, жизнерадостный, контактный человек, оптимист по натуре, верящий в себя и в свое обаяние, - надеялся успешно решить эти вопросы с начальником Управления шахмат Крогиусом. Зная, с кем ему предстоит иметь дело, я предупредил:
-Миша, ничего у тебя не выйдет!
Я оказался прав: Гуревич вернулся из Москвы как оплеванный. Крогиусу мало было просто отказать, он обычно старался еще и унизить человека. По первому вопросу он заявил:
-Нечего заниматься казуистикой, высчитывать среднее арифметическое! Вот займете чистое первое или второе место - тогда и станете гроссмейстером.
По поводу турнира можно было соврать что-нибудь вежливое: у нас-де уже сверстан план, мы обязательно будем иметь вас в виду и т.п. Но Крогиусу этого было недостаточно, ему хватило наглости произнести:
- Турнир - не вашего уровня, вы до него не доросли.
И это было сказано чемпиону Советского Союза, ведущей шахматной державы мира!
В Гастингс, кстати, были направлены Балашов и Михальчи- шин, разделившие в том чемпионате 4-6 и 14-16 места соответственно.