70. Первый блин комом
В главе «О temporal О Mores!» я рассказал, как «пробил» себе возможность сопровождать Юсупова на межзональный турнир в мексиканский город Толука. Многие оставшиеся в памяти впечатления от поездки тоже были бы уместны в той главе.
Руководитель делегации Кро- гиус еще в Москве поставил вопрос о том, как вести себя с участником межзонального мастером Игорем Ивановым, который двумя годами раньше, возвращаясь с турнира на Кубе, попросил политического убежища в Канаде. По мнению Кро- гиуса, «предателя» Иванова все должны игнорировать, избегать любых контактов с ним. На инструктаже перед поездкой зампред Спорткомитета Ивонин проявил некоторый «либерализм». Он сказал, что, конечно, лучше бы с Ивановым перед партией рукопожатием не обмениваться, но если кто-то при этом чувствует себя неловко, то ничего страшного - можно и поздороваться.
На следующий день после приезда в лобби гостиницы стояла группа из нескольких членов советской делегации: - Балашов, Полугаевский, кто-то еще. По лестнице спускается Иванов, видит давних знакомых, хочет подойти поздороваться, а наши демонстративно от него отворачиваются. Он сразу всё понял, не стал ничего говорить, повернулся и ушел. Через несколько дней мы столкнулись с Игорем в гостинице в укромном уголке, где никто не мог за нами наблюдать, остановились и очень мило потрепались.
Первым из наших играть с Ивановым предстояло Юсупову. За минуту до пуска часов я вошел в турнирный зал и оказался рядом с Крогиусом. Тот очень переживал, как пройдет процедура приветствия. Иванов и Юсупов прогуливаются вдоль столиков. Звучит гонг, они садятся и, не пожимая руки, начинают играть. Я удивился, а Крогиус не скрывал своей радости. По окончании партии Артур мне пояснил: «Когда мы встретились в зале, то, конечно, поздоровались. А пожимать руки по второму разу - как-то странно».
В выходной день организаторы предложили съездить на экскурсию к пирамидам. Юсупов во время соревнований старается ни на что не отвлекаться, а я, естественно, не упустил случая увидеть одно из «чудес света». Хотел поехать и Крогиус, заглянул в заполненный автобус, увидел единственное свободное место рядом с Ивановым и тут же вышел. На самом деле, имелись еще пара мест где-то сзади, но он их не заметил.
На старте Ясер Сейраван, считавшийся одним из конкурентов наших гроссмейстеров, отложил свою партию с Башаром Куатли в несколько худшем ладейном эндшпиле. Впрочем, позиция оставалась достаточно сложной, и результат был непредсказуем. Плаваем мы с Артуром в бассейне, рядом плескается Куатли и обращается к нам:
-Не хотите поанализировать мою отложенную? Результат-то для вас важнее, чем для меня.
Мы отшутились:
-Да чем же мы можем помочь такому сильному шахматисту, как ты!
Узнал об этом Крогиус и пристал ко мне, требуя, чтобы я помог анализировать Куатли. Категорически отказываюсь, Крогиус долго пытается меня уговорить и в конце заявляет:
-Вот увидите, Сейраван выиграет отложенную, и Юсупов из-за этого не выйдет в матчи претендентов.
-Ну, что ж, если не выйдет, значит, этого не заслуживал, недостаточно силен, - отвечаю я. Сейраван отложенную действительно выиграл, но в претенденты все- таки не попал.
В выходной день, когда я уехал на экскурсию, Крогиус, понимавший, что Юсупову известно о нашем споре, решил провести с ним беседу. Попытался объяснить, что всё не так просто, мораль - понятие классовое, неоднозначное, и т.п.
Вечером Артур смеялся, пересказывая мне монолог Крогиуса, заметив, что было очень любопытно увидеть в действии двоемыслие - одно из ключевых понятий знаменитого романа Оруэлла «1984». Эту книгу, запрещенную в СССР, Юсупов незадолго до того взял у меня почитать. А я представил себе ситуацию со стороны: большой начальник, профессор, объясняет, в сущности, мальчишке, что «дважды два не всегда четыре» и не понимает, как смешно и постыдно он в его глазах выглядит!
На старте турнира Юсупов сделал слишком много ничьих. Затем обыграл Куатли. Чтобы включиться в борьбу за одну из двух путевок в матчи претендентов, важно было успешно сыграть черными против лидировавшего Лайоша Портиша.
Ситуация в этой партии долгое время оставалась напряженной, небольшое позиционное преимущество сохранял венгерский гроссмейстер. Незадолго до откладывания Юсупову удалось перехватить инициативу. Поединок был прерван в сложном окончании с лучшими шансами у черных, но объективно ничейном.
До возобновления игры оставалось часа три. Мы сидим в номере, анализируем, и тут к нам заходит Спасский и предлагает Артуру свою помощь. Борис Васильевич сам претендовал на выход в кандидатские матчи, а Портиш был одним из его главных конкурентов.
К вмешательству в подготовку, продиктованному лишь личными интересами, я отношусь неодобрительно, да и толку от такой помощи обычно бывает немного. Но Артур - человек деликатный, ему неудобно отказываться. Они со Спасским садятся за доску. Я пристроился в уголке комнаты с карманными шахматами, поскольку твердо знаю, что анализ, в котором участвует более двух человек, становится неэффективным.
Где-то за полчаса до начала доигрывания Спасский уходит. Спрашиваю Артура, к чему они пришли, он показывает, я удивляюсь:
-Но ведь белые здесь достигают ничьей элементарно!
Демонстрирую подтверждающие мою оценку варианты, затем предлагаю свой путь, сулящий больше практических шансов. Артур соглашается, действует по рекомендованному мною плану. Анализ Портиша оказался не на высоте, и Юсупов выигрывает ничейную отложенную.
На следующий день он встречался белыми с Андрашем Адорья- ном. Добился лучшей позиции, но не выдержал напряжения борьбы, и после серии ошибок преимущество перешло к противнику. Я сидел в этот момент в зале среди зрителей, передо мной - Рошаль. Игорь Иванов подошел к Рошалю:
-Очень жаль, что Юсупов проигрывает: он так хорошо играл, вполне заслуживал выхода в претенденты.
Слова сочувствия адресовались, конечно, не Рошалю, а мне. Просто Иванов не хотел меня подводить, вступая в прямой контакт. Он понимал, что Рошалю как человеку, сотрудничающему с КГБ, дозволено больше других, и подобные контакты для него неопасны.
В последнем туре Юсупов выиграл превосходную стратегическую партию у Рубинетти - она прокомментирована в ШБЧ-4, в главе «Совершенствование позиционного мастерства», целиком построенной на примерах творчества Артура. Но в итоге он разделил лишь 4-7 места с Полугаевским, Сейраваном и Ивановым. На полочка впереди оказался Спасский, а первыми пришли к финишу Портиш и Торре.
В Мексике я впервые почувствовал, что такое нехватка опыта. Казалось бы, Юсупов уже играл, и успешно, в турнирах высшего уровня - чемпионатах Союза, зональном. Не берусь четко сформулировать, в чем специфические особенности борьбы за два выходящих места в турнире, большинство участников которого иностранные шахматисты самого различного уровня. Но такие особенности определенно существуют - это я ощутил. Опыта не хватало мне, но особенно - Артуру, потому что главные решения приходится принимать непосредственно за доской. При большем опыте некоторые наши решения, наверно, были бы другими.
На обратном пути мы провели день в Мехико. По дороге в гостиницу Юсупов выглянул в окно автобуса и увидел ресторан с названием «У Артура». Он воскликнул: «Смотрите, вот мой ресторан, я должен обязательно вас здесь угостить!» Мы сходили туда пообедать, взяли блюдо с необычным названием «Антоний и Клеопатра»: кусок острого красного мяса и кусок нежного белого.