Мировой бренд
Александр Никитин, заслуженный тренер СССР
Вспоминая свою юность на важнейшем ее этапе — выборе дальнейшего пути, я понял вдруг, что мы с Марком столкнулись тогда с суровыми обстоятельствами, заставившими нас обоих подчиниться реальности, которая не соответствовала нашим стремлениям. О своем камне на жизненном пути — пресловутом пятом пункте анкеты — он довольно подробно рассказал в первом томе мемуаров под названием «Книга для друзей и коллег». Когда Марк не без труда окончил экономический факультет МГУ (при наличии оценок, дававших право на получение красного диплома) и наткнулся на шлагбаум при попытке продолжать совершенствоваться в науке, ему пришлось идти в ГЦОЛИФК и осваивать профессию шахматного тренера. Он им стал очень скоро, и каким — теперь Марка Израилевича Дворецкого знает весь шахматный мир!
Мне тоже пришлось проделать извилистый путь, прежде чем я стал тренером. У меня была «чистая» биография, идеальный пятый пункт и я вступил в комсомол еще в школе, которую окончил с золотой медалью. На прощание (как оказалось — с шахматами) выиграл турнир первых досок на Всесоюзном юношеском первенстве в соперничестве с Борисом Спасским, Михаилом Талем и Львом Полугаевским, после чего стал студентом МЭИ. Учеба на серьезном факультете исключала серьезные занятия шахматами. После выпуска были 15 лет работы в закрытом НИИ, занимавшемся космической тематикой.
Только в 1973 году жизнь сделала крутой вираж, и я перешел на шахматную работу, получив заманчивое предложение, от которого успешному инженеру, сохранившему юношескую любовь к шахматам, трудно было отказаться.
С Марком я за шахматной доской встречался трижды в районе 1969- УЗ годов, и получились у нас три разных результата.
Я так и не понял, почему Марк, добившись в середине 70-х годов прекрасных результатов твердого гроссмейстерского уровня, не стал добиваться звания гроссмейстера, до которого ему было рукой подать, а целиком сосредоточился на тренерской работе, где у него были талантливые ученики — Чехов, Долматов и особенно Артур Юсупов. Симпатичного добряка (в жизни) Артура он вскоре довел до полуфинала пре- тендентского цикла. К концу безвременно оборвавшейся тренерской работы в списке «выпускников» школы Марка значились десятка два гроссмейстеров мирового уровня, которым он поставил надежную игру на всех стадиях шахматной партии. Его ученики всегда славились отличным позиционным пониманием, грамотными действиями в любых ситуациях и, как следствие, труднопробиваемостью.
Подольск, февраль 1976 года, на сессии школы Ботвинника. Сидят: Надежда Никульшина, Гарри Каспаров, Марк Дворецкий, Михаил Ботвинник, Вадим Островский, Виктор Леви. Стоят: Дмитрий Лосев, Александр Никитин, Сергей Лучинкин, Рафик Габдрахманов, Александр Ненашев, Булат Асанов
У нас с Марком был общий учитель — великий Михаил Моисеевич Ботвинник. Когда я в середине 1973 года впервые привез на вновь возобновившую занятия школу нашего шахматного Патриарха своего десятилетнего подопечного Гарика Каспарова, Марк был ассистентом у Мэтра и активно участвовал в работе на занятиях школы. Я же приехал в Дубну, чтобы начать учиться тренерскому делу. Эта учеба, продолжавшаяся четыре года, позволила мне организовать в ДСО «Спартак» школу Тиграна Вартановича Петросяна и эффективно помогать ему в работе с юными шахматистами. Кстати, эта спартаковская школа проработала без перерывов почти 16 лет и окончила свое существование только из-за полного отсутствия средств на продолжение ее работы. В стране не было денег и не было человека, который сказал бы: «Но вы держитесь». На последней сессии в 1993 году, которая прошла в тогдашней обители Гарри Каспарова в подмосковном Подольске, я вел занятия в группе, где были в основном десятилетки: Саша Грищук, Митя Яковенко, Левон Аронян, Баадур Джобава, Володя Малахов, Женя Шапошников, Максим Туров. При жизни Тиграна Вартановича был у нас на паре сессий и юный Тата Камский.
Марк Израилевич прививал своим ученикам необходимость аналитической работы при изучении шахмат, что, по его твердому убеждению, должно было обеспечивать преимущество в ведении борьбы с так называемыми «шпилерами» — теми, кто старался переиграть соперников за доской без должной домашней подготовки.
В моей шахматной библиотеке есть почти все книги М. Дворецкого, а в компьютере имеется специальная папка «Мудрые мысли шахматных мудрецов». Там среди сайтов с наставлениями и размышлениями Эм. Ласкера, А. Нимцовича, М.М. Ботвинника, Т.В. Петросяна, Д.И. Бронштейна, В.Л. Корчного, Л.А. Полугаевского есть и сайты Ю.С. Разуваева и М.И. Дворецкого, которые мне очень помогают при подготовке к занятиям. А в списке книг, обязательных для изучения, которые я настоятельно рекомендую юным шахматистам, стремящимся добиться прогресса, всегда есть несколько книг Марка Израилевича.
Сам я, не обучаясь в ГЦОЛИФКе, получил практически высшее тренерское образование, часами беседуя с Т.В. Петросяном, Ю.С. Разуваевым, читая труды Марка Израилевича.
Я всегда стремился за доской найти лучший ход, дающий к тому же наиболее активные возможности при некоторой доле риска. Именно читая Дворецкого, я проникся уважением к профилактическому мышлению, которое заставляет учитывать замыслы соперника и быть готовым вовремя реагировать на них.
Мне очень жаль, что долгие годы работы с Г. Каспаровым в период его борьбы с А. Карповым не позволили мне составить картотеку учебных позиций, накопившихся при работе с Гарри Кимовичем, которая могла бы в какой-то степени быть сравнимой с блестящей картотекой М. Дворецкого. Увы, поезд ушел, и сейчас я занимаюсь изучением других проблем, не только шахматных. Жизнь все-таки многогранна и тем прекрасна.
Школа Дворецкого стала мировым брендом, и федерацйи разных стран были рады приглашать знаменитого хранителя шахматных премудростей для проведения тренировочных сборов и индивидуальных занятий.
Работая над вышенаписанным, я увидел предисловие Г.К. Каспарова, где он цитирует и меня. Мы с ним часто спорили по многим проблемам, но с тем, что он написал в своем предисловии, я согласен полностью.
Марка Израилевича уже год как нет с нами. Таким Хранителям знания и понимания игры замены нет, но остались его прекрасные умные книги и статьи, а это лучшая и, главное, долгая память.
P.S. Вот и сегодня, готовясь написать эти страницы, я взял одну из его книг, увидел главу о профилактическом мышлении, прочел несколько первых строк и не смог оторваться. Время как бы остановилось, пока не дочитал главу до конца...