Великий труженик
Борис Постовский, заслуженный тренер России
Передо мной трудная задача: коротко написать о Марке, который подготовил десяток блестящих гроссмейстеров, был ассистентом М. Ботвинника, В. Смыслова, Л. Полугаевского в их знаменитых Школах, читал лекции и вел занятия во многих странах мира. Поэтому не буду касаться книг, написанных им (в том числе совместно с А. Юсуповым), а также великолепных статей Марка (их больше сотни), которые можно найти на различных сайтах и в шахматных журналах.
Наше знакомство состоялось на первых Всесоюзных студенческих Играх в г. Бельцы в 1972 году, где я работал главным арбитром, а Марк на второй доске (вслед за Юрием Разуваевым) защищал честь московского института физкультуры. К тому времени Марк был уже сильным мастером; мне рассказывали, что он увлеченно помогает членам команды.
Я тогда работал в «ящике», регулярно бывал в длительных командировках, и мы виделись редко. Конечно, я следил за результатами молодых шахматистов. Марк прогрессировал быстро: выиграл чемпионат Москвы 1973 года и международный турнир в Полянице-Здруй, а главное — прекрасно сыграл в чемпионате СССР (Одесса 1974, 5-7 места). Кажется, именно тогда обыграл В.В. Смыслова в ладейном эндшпиле. Хорошо играл ив 1975 году, выполнив звание международного мастера. Но уже тогда Марк решил, что главное для него — тренерская работа. Игра с ее постоянными стрессами не очень его вдохновляла.
Когда его воспитанник Валерий Чехов стал чемпионом мира среди юниоров, усилиями Иосифа Давыдовича Березина (он отвечал за шахматы в Центральном Совете «Буревестника») удалось получить для Марка ставку-стипендию ДСО профсоюзов. Она была меньше, чем в Спорткомитете СССР, зато эти ставки реже пересматривали. В конце того же 1975 года он начал заниматься с Артуром Юсуповым, тогда еще кандидатом в мастера. Все сложилось удачно: не надо было каждый день отправляться на работу, можно самому планировать свое время.
Тогда же меня избрали председателем шахматной федерации всесоюзного общества «Буревестник», и моей основной задачей стало помогать ведущим шахматистам. Мы с Марком оказались в одной связке, правда, я — на общественных началах.
И вот где-то в марте 1976 года я организовал сбор Юсупова, Долматова и Дворецкого на Олимпийской базе Профсоюзов в Подольске. Сергей уже был мастером спорта, он с золотой медалью окончил школу и поступил в МГУ.
Рано утром (еще темно) выхожу на зарядку. На улице дождь со снегом. Появляются ребята, а вслед за ними Марк в домашней одежде. Ребята радостно разворачиваются, но Марк им строго говорит: не пойдете бегать — на занятия не приходите! И мы побежали, а Марк вернулся в комнату.
Ребята смотрели на него, как на Бога, и все его задания тщательно выполняли.
Вот еще несколько воспоминаний того времени.
Тбилиси, май 1976 года, Кубок СССР среди восьми сильнейших спортивных обществ. Марк в составе команды: стипендию надо отрабатывать. «Буревестник» буквально летел на крыльях. В отличной форме был Гулько (2 доска), громивший всех подряд. Лидер команды В. Смыслов делал ничьи, но черными против Таля отложил партию в трудном ладейном окончании. Вечером на собрании принимаем решение освободить на следующий тур от игры Марка, чтобы он целый день анализировал в поисках равенства. Его заменил запасной Разуваев.
Возвращаемся после тура, быстро ужинаем, и Марк показывает, какую ничью он нашел. Все в восторге! Скажу честно — я понимал далеко не все... На следующий день, примерно в час, звонит мне в номер Василий Васильевич и просит зайти к нему посоветоваться. Он лежал на диване с полузакрытыми глазами. Сказал, что в одном из разветвлений нашел дыру в анализе. Но если сыграть иначе, вроде есть ничья. Я понимал, что звать Марка бессмысленно, т. к. до начала доигрывания оставалось мало времени, да и ВВ не настаивал. Сошлись на том, что решение Смыслов примет за доской. Партия закончилась вничью...
Радостные приходим в гостиницу, и Смыслов нараспев рассказывает: дошли мы до критической позиции, я подумал и решил пойти по пути, указанному Марком и одобренному командой. Миша не нашел сильнейшего продолжения, и черным удалось спастись. В одной из книг Марка есть анализ этой позиции. Я же до сих пор не могу до конца разобраться в этом эндшпиле... Но каков был авторитет Марка уже в то время!
В 1977 году я окончательно перешел на шахматную работу и, заручившись поддержкой Смыслова, Дворецкого и Разуваева, стал пробивать открытие шахматной школы для одаренных детей. С одной стороны, все поддерживали, но финансирование перекладывали друг на друга. Наконец в 1978 году вопрос решился, и летом того же года сессия школы состоялась в Кисловодске при непосредственном участии самого В.В. Смыслова.
Самым юным на сборе был Алеша Дреев из Железноводска. Ему еще не было 10 лет, но меня попросили взять его в порядке исключения. Мне он сразу понравился своим характером: не ныл и старался не отставать от более старших. Когда в марте 1980 года в Кисловодске игрался претендентский матч Александрия — Ахмыловская, я попросил Марка в свободный день познакомиться с Алешей, в ту пору 11-летним кандидатом в мастера. Времени было мало, но Марку он приглянулся. Впоследствии после каждого сбора Марк все больше восхищался способностями юного Алеши и однажды даже сказал мне, что из него может вырасти чемпион мира, а Марку было с кем сравнивать...
В начале 1981 года в Москве, в зале тяжелой атлетики ЦСКА на Ленинградском проспекте, проводился матч трех сборных команд СССР, посвященный очередному съезду КПСС. Я попросил Марка провести в рамках этого соревнования сбор с Дреевым и Сашей Будниковым из Владивостока. По мнению тренеров школы Смыслова (и Разуваева в том числе), он был самым способным. Саша был очень спортивным, играл за сборную Приморского края в ручной мяч. Я предложил ему сделать выбор, и он прекратил тренировки по гандболу. Марку всегда было интересно знакомиться с одаренными юными шахматистами!
Я организовал сбор на базе гостиницы «Спорт», где жили и знаменитые гроссмейстеры — участники матча. До обеда мы занимались с ребятами, а потом садились в автобус вместе с гроссмейстерами и через всю Москву ехали смотреть их встречи между собой (4 команды играли в два круга). С каждым днем Марк все больше восхищался способностями Будникова. И тогда я предложил ему авантюру: попробовать договориться с Анатолием Быховским, чтобы Сашу включили в отборочный турнир к первенству мира среди юниоров (Бухара, апрель) по ходатайству школы Смыслова. Быховский дал согласие. Марк загорелся...
Мы решили провести несколько сборов по подготовке к Бухаре. Одна из сессий школы Смыслова была запланирована в марте на Подольской базе профсоюзов. Руководство «Буревестника» одобрило наш план и обещало взять на себя вопрос освобождения от школы. Все шло по плану, но наши замыслы разрушил отец Саши. Он приехал и заявил буквально следующее: вам хорошо, вы закончили институты, а из моего сына хотите сделать неуча? Я сразу понял, что разговора с рабочим человеком не получится.
Марк Дворецкий, Борис Постовский и Анатолий Вайсер. Москва, 2007год
Кто знает — может быть, Саша упустил свой шанс? Утверждать трудно, но немного жаль потерянного времени. Был расстроен и Марк. Он получал удовольствие от занятий с сильными шахматистами, проверяя на них свои разработки.
За годы нашего знакомства и сотрудничества мы много общались, обсуждали проблемы, иногда спорили, но никогда не ругались всерьез. Мы с большим уважением относились друг к другу и всегда готовы были прийти на помощь. Часто созванивались, даже после моего отъезда из Москвы. Последний раз я говорил с Марком дней за десять до Олимпиады в Баку. Инна была в отъезде, и Марк предложил мне приехать в гости на обратном пути, когда она вернется...
Я часто вспоминаю Марка — великого труженика, выдающегося тренера и замечательного человека.