Сплав энергии и интеллекта
Борис Злотник, международный мастер
С Марком Дворецким я познакомился около полувека назад, когда мы вместе с будущими гроссмейстерами Ю. Разуваевым и Б. Гулько по приглашению основателя шахматной специальности ГЦОЛИФК Г.А. Гольдберга, предоставившего нам свободу в выборе тем, стали проводить занятия со студентами. Уже тогда обратило на себя внимание, что молодой мастер, в отличие от остальных, предпочел тематику эндшпиля, в частности, тему «разноцветные слоны», ставшую одной из самых любимых в течение всей его жизни.
Хорошо помню, как в 1971 г. после матча МАИ — МГУ, где мы встретились на 1-й доске и потом вместе возвращались домой, Марк удивил меня, неожиданно заявив, что собирается посвятить себя шахматам. На мое недоуменное возражение, что в стране есть немало шахматистов посильней нас, он удивил меня во второй раз, ответив, что хочет стать тренером. Надо сказать, что в то время мы были на пороге окончания вуза, и такое решение зачеркивало 5 лет его успешной учебы на далеко не самом легком факультете экономики по специализации «экономическая кибернетика». К тому же в те годы на тренерскую работу переходили, как правило, шахматисты в возрасте, уже прекратившие выступления в соревнованиях.
В 1972 году Марк начал работать в ГЦОЛИФК, и студенты быстро поняли, как им повезло. Вот одно из многочисленных свидетельств: «Мы студенты. С какой энергией надо было читать лекции по эндшпилю (зануда-эндшпиль!), чтобы все студенты безоговорочно не только слушали, но и писали конспекты! Это был всесокрушающий сплав энергии и интеллекта! И ведь в таком молодом возрасте». Став еще в школьные годы мастером, что в те времена было редким событием, Марк во время учебы в МГУ мало участвовал в соревнованиях, и многие сверстники его обогнали. В 1971-73 гг. НИИ, в котором я тогда работал, находился рядом с домом Марка, и по многочисленным блицпартиям, сыгранным нами в те годы, я смог убедиться, как быстро он стал прогрессировать. Будущий великий тренер проверял свой метод на самом себе! Но ни на минуту не забывая о своем главном предназначении, он выискивал крупицы полезного даже в этих наших блицпартиях: я с удивлением встретил пример одной из них в его книге о внимании к шансам соперника. Югославские шахматные «Информаторы», бывшие библией тех далеких лет, прочесывались им от корки до корки. Именно работа с ними легла в основу его знаменитой картотеки.
Вдумчивая работа над шахматами быстро привела к успешным результатам: в 1973-м Марк становится чемпионом Москвы и дважды выходит в финал чемпионатов СССР в 1974 и 1975 гг. Казалось, что он примкнет к группе таких молодых шахматистов, как Белявский, Гуль- ко, Ваганян, Романишин, столь ярко заявивших о себе в этих чемпионатах. Но Марк пошел своим необычным путем: спортивную стипендию, на которую он был назначен за показанные результаты, решил использовать для возможности полностью отдаться тому, чему ранее в жертву был принесен университетский диплом. Три чемпиона мира среди юношей 1975, 1977 и 1978 годов стали результатом первого этапа его колоссального труда и полного погружения в дела учеников. Вспоминаю, что в то время, о чем бы ни зашел у нас разговор, он всегда заканчивался темой «Долматов и Юсупов».
Борис Злотник и Марк Дворецкий
В те же годы стали появляться первые статьи Марка, которые сразу привлекли внимание своей аналитической глубиной. Постоянная работа с новыми учениками и над улучшением материалов этих аналитических разработок готовила почву для появления целой серии книг, сразу же завоевавших мировое признание. Думаю, что вершиной этой серии является знаменитый «Учебник эндшпиля». Да это и понятно, т. к. заключительная часть партии больше остальных поддается систематизации и дает огромный простор для аналитической работы, что идеально соответствовало методу мышления Марка.
По характеру Марк был непростым человеком, по-видимому, предъявляя к людям такие же высокие требования, как и к самому себе. В этом плане он мне напоминал М. Ботвинника, и характер их обоих хорошо объясняют следующие строки П. Когана: «И снова тишь. И снова мир. Как равнодушье, как овал. Я с детства не любил овал! Я с детства угол рисовал!» Под огонь его критики попадали и «неприкасаемые» чемпионы мира. Истина, справедливость и понятие чести были ему дороже всего!
Хорошо известно, что творческим кредо Марка было всестороннее развитие личности ученика и, разумеется, его шахматных навыков. При этом в присущей ему полемической манере Дворецкий придавал дебюту подчиненное, а не почти решающее значение, которое ему придает большинство квалифицированных шахматистов. В этом смысле конфликт был практически со всем шахматным миром, но это его ничуть не смущало: убедительной логике Марка никто не мог противостоять в открытой полемике! Интересно, что появление Карлсена, с его пренебрежительной манерой разыгрывать дебют и при этом с филигранной техникой ведения эндшпиля, подтверждает корректность воззрений Дворецкого.
...На следующий день после прощания с Марком я перед отлетом домой отправился в ГЦОЛИФК, чтобы провести там открытый урок, посвященный его памяти. В эти стены я пришел в 1975 г. по его рекомендации, и мне показалась символичной эта передача эстафеты будущим тренерам.
Вклад Марка Израилевича Дворецкого в шахматы огромен, и нет сомнений, что он останется в памяти не только современников, но и последующих поколений шахматистов, которые будут учиться по его статьям и книгам.