Мой главный шахматный учитель
Артур Юсупов, гроссмейстер
Впервые я встретил Марка Израилевича в 1972 году на сборах юношеской команды московского Дворца пионеров. Уже тогда он произвел на меня очень сильное впечатление. Дворецкий предлагал нам задания, в которых всегда были очень непростые, зачастую — парадоксальные решения. И по сей день я вспоминаю эти занятия и некоторые позиции для решения.
Лукарелли — Карра
Болонья 1932
Черные создали неприятные матовые угрозы. Естественной защитой выглядит 1.d4, но этот ход проигрывает из-за 1...Фе2. Белые не могут допустить такую атакующую конструкцию по второй горизонтали.
1.Лd2!! Этот фантастический ресурс обеспечивает белым решающее преимущество. 1...Л:d2 2.d4 Фе2. Теперь уже черные тяжелые фигуры стоят «неправильно» и у них ничего не получается, так как есть ход 3.Cc1, и белые выигрывают.
Осенью 1975 года я начал заниматься у Марка Израилевича. Почти каждую неделю я приезжал к нему домой в его маленькую квартиру в Лефортово, где мы работали долгими часами. Каждая тренировка обогащала меня ценным опытом, и упорные занятия довольно быстро привели к росту моей шахматной силы. Однако я учился у Марка Израилевича не только шахматам, но и перенимал многие человеческие и культурные ценности, расширяя свои горизонты. Дворецкий формально не был диссидентом, но тоталитарная система была чуждой его свободному духу. Он объяснял мне реальный мир и помог понять аморальность и абсурдность коммунистического государства.
Марк Израилевич собирал песни советских бардов, и впервые именно у него я услышал критические слова Галича и Высоцкого, так же как и лирические, но внутренне свободные песни Окуджавы. Его аудиоколлекция росла, и позднее ее пополнили записи Кима, Никитина, Суханова, Егорова, Кукина, Визбора и потом Старчика. Благодаря Дворецкому я «познакомился» с Булгаковым и Солженицыным, со многими книгами Оруэлла, такими, как «Скотный двор» и «1984». Они в то время были запрещены в СССР, но Марк Израилевич игнорировал такие ограничения, и у него имелось несколько запрещенных книг, привезенных из заграницы. Чтобы выжить в тоталитарном обществе, человеку приходилось принимать различные компромиссы, но я научился у Дворецкого, что все же должны оставаться собственные моральные ценности, которые нельзя отбрасывать, известную границу нельзя пересекать ни в коем случае.
Марк Израилевич был не только фантастическим тренером, но и успешным автором книг. Мы («Шахматная академия Юсупова») очень рады, что перевели его последние книги на немецкий язык и можем их выпускать. За свои книги «Учебник эндшпиля» и «Трагикомедии в эндшпиле» Дворецкий в 2010 году был награжден ФИДЕ медалью Бо- леславского. Вообще, я рекомендую все его книги — они просто великолепны!
Нас связывало сорокалетнее сотрудничество и долгая дружба. Для меня он был не только тренером и секундантом, но и самым важным в моей жизни шахматным Учителем. Именно ему я обязан своими самыми крупными шахматными успехами.
Он страдал от рака в течение нескольких лет. Была надежда, что все придет в норму, но болезнь вернулась и начала быстро прогрессировать...
Я не успел с ним поговорить. Только купил билет в Москву и получил визу, как пришла весть о его смерти. Очень хотел снова увидеть Марка и прекрасно знал, что речь идет всего о нескольких днях. По крайней мере, я успел почтить его в Центральном доме шахматиста. Это было очень трогательно! Многие участники Мемориала Таля пришли попрощаться. Каждый, кто хотел, сказал несколько слов...
В последние несколько лет у нас не было такого интенсивного контакта, но мы много общались в Интернете. Дворецкий по-прежнему очень много работал, разыскивая высококачественный материал для своих книг. Иногда мне удавалось показать ему какую-нибудь красивую позицию, но гораздо чаще он делился со мной своими последними открытиями. Это было впечатляюще! И он продолжал писать.
Марк Дворецкий и Артур Юсупов. Нюрнберг, 2012 год
Естественно, не могу быть совершенно объективным, но, по моему мнению, Марк был лучшим тренером в мире, и как тренер остается для меня образцом. В моей шахматной учебной серии «Прыжок тигра» я по мере сил пытаюсь пропагандировать и развивать методы Дворецкого. Надеюсь, что немного обогатил его метод своим опытом.
Я многому научился у своего наставника. В работе я использую его методологию и опирался на нее в своих учебных книгах. В отличие от других специалистов, Марк особое внимание уделял анализу сильных и слабых мест в игре учеников. Он старался прежде всего устранить слабости своих подопечных. Целенаправленно обучал их работе над механизмом принятия решений.
Мне очень не хватает Марка. С ним я мог говорить обо всем, что угодно обсуждать. В том, что я стал сильным игроком и тренером, заслуга прежде всего Марка. Не думаю, что сумел бы добиться этого без него.