ООО «Шахматы», Санкт-Петербург,
тел: +7-905-223-03-53

 

глава 13

Поражение Петросяна

В другом полуфинальном матче Тигран Петросян с минимальным преимуществом победил Виктора Корчного.

«Пришла пора и мне встретиться с Фишером, - вспоминал Тигран Петросян. - Я отлично понимал, с кем имею дело. Не только выдающаяся практическая сила моего соперника заставляла напрячь все силы, но и «мелочи», которые надо было учесть. Огромное, именно огромное значение имел выбор места проведения матча...».

Фишер хотел играть в Аргентине. Петросян же категорически отказывался от Буэнос-Айреса, объясняя это большой удаленностью столицы Аргентины от Европы, а также своеобразным климатом страны. Он был бы не против сыграть матч в Югославии или Греции.

Переговоры о месте проведения матча привели к тому, что остались две кандидатуры - Афины и Буэнос-Айрес. Фишер настаивал на столице Аргентины, нажимая на тот факт, что она предложила самый большой приз победителю. Петросяну больше по душе были Афины. Бросили жребий. Выбор пал на Буэнос-Айрес. Финальный матч претендентов Фишер - Петросян прошел с 29 сентября по 26 октября 1971 года в Буэнос-Айресе. Он игрался на большинство из 12 партий.

Местом проведения игр был выбран красивый зал театра «Сан-Мартин», расположенного в центре столицы Аргентины. Тигран Петросян и Роберт Фишер играли за мраморным, пожелтевшем от времени шахматным столиком, тем самым, за которым в 1927 году сражались в матче на первенство мира Хосе Рауль Капабланка и Александр Алехин.

...Хмурым сентябрьским утром 1971 года советская делегация в составе Т. Петросяна с супругой, Ю. Авербаха, А. Суэтина и В. Батуринского (руководитель делегации, начальник отдела шахмат Спорткомитета СССР, директор ЦШК СССР) совершила воздушное путешествие по маршруту Москва - Париж - Ницца - Дакар - Буэнос-Айрес протяженностью почти 14 тысяч километров.

Непредвиденная посадка произошла в столице Уругвая Монтевидео: буэнос-айресский аэропорт был временно закрыт. Но вот, наконец, воздушный лайнер приземлился в аэропорту столицы Аргентины. Большие транспаранты с приветствиями на испанском, русском и армянском языках. У трапа, впереди всех, жизнерадостный, шумливый Мигель Найдорф. Толпы корреспондентов, кино- и телерепортеров.

Прибывшую делегацию разместили в номерах на восемнадцатом этаже роскошного отеля «Президент», расположенного на широкой авеню 25 мая (день независимости Аргентины). В хорошую погоду из окон видны огни Монтевидео, расположенного на противоположном берегу залива. В один из вечеров, по воспоминаниям Батуринского, пришел знакомиться исполнительный директор Американской шахматной федерации Эд Эдмондсон - бывший офицер военно-морской авиации, а затем военно-дипломатической службы США. Высокий, хорошо сложенный, с открытым волевым лицом, Эдмондсон был отличным оратором, быстро ориентировавшимся в любой обстановке. Сам он играл примерно в силу первого разряда, но не скрывал, что мечта его жизни - сделать Бобби Фишера чемпионом мира.

Надо заметить, симпатии аргентинских болельщиков разделились. Многие восхищались Фишером, одержавшим в последнее время сенсационные победы. Но и у Петросяна оказалось немало поклонников. Особенно горячо за него болели этнические армяне, которых в Аргентине несколько сот тысяч.

В один из дней участников матча и членов делегаций принял президент Аргентины генерал-лейтенант Алехандро

Лянуссе. На этой беседе присутствовали министр социального обеспечения, культуры и спорта Франсиско Манрике и президент национальной шахматной федерации гроссмейстер Карлос Шмар. После дружеской беседы участникам матча в качестве подарков были преподнесены красивые комплекты шахмат, выполненные из оникса.

28 сентября 1971 года в здании министерства социального обеспечения состоялась пресс-конференция. На вопросы отвечали только Петросян и Фишер. Американский гроссмейстер сидел со скучающим лицом человека, зря теряющего время. На дурацкий вопрос одного из журналистов: «Бобби, правда, что вы плачете после проигрыша?» он сначала сердито отмахнулся, а затем в сердцах сказал: «Ну, если я плачу, то русские после поражения заболевают и берут тайм-аут».

В этом матче секундантами Фишера были попеременно Р. Бирн, И. Кэжден и Л. Эванс. Интерес к матчу был так велик, что кроме заполненного зрительного запав «Сан-Мартине» во время игры постоянно находились еще около двух тысяч любителей шахмат. Большинство из них сидело в фойе на полу, покрытом пластиком, и слушало по радио комментарии аргентинских гроссмейстеров О. Панно, Г. Пильника, М. Найдорфа и других. Но затем радио было выключено, так как обрывки этих комментариев доносились даже до зрительского зала, что вызвало нарекания Фишера.

В самом зале все время стояла тишина. Фишер реагировал на малейший шум и тут же подзывал главного арбитра Лотара Шмида. Кроме того, американец протестовал против того, чтобы зрители пользовались шахматами, в том числе и карманными.

Матч начался 30 сентября. На «военном совете» советская делегация долго обсуждала выбор дебюта для первой партии. Психологически важно было приостановить длинную серию побед Фишера. Было решено остановиться на новом продолжении варианта сицилианской защиты, который встречался в матче Фишер -Ткйманов.

Специально было подготовлено усиление в построении, которое часто и охотно разыгрывал Фишер. Интересно, что это усиление сообщил Петросяну незадолго до матча методист Кишиневского шахматного клуба В. Чебаненко. 'Пцательная проверка показала, что скромный молдавский кандидат в мастера действительно нашел важное усиление в этом варианте.

Но в нужный момент Петросян почему-то сыграл не так, как намечалось. Он и сам впоследствии не мог объяснить, зачем свернул с намеченного пути. Петросян, игравший черными, владел инициативой и просто обязан был играть активно. Увы, к такой игре советский гроссмейстер еще не был готов и где-то в глубине души мечтал лишь о ничьей. Американец перехватил инициативу и добился победы - тринадцатой подряд в претендентских матчах!

Итак, Фишер повел в счете - 1:0. Зрители громкими и продолжительными аплодисментами встретили победу американца.

5 октября состоялась вторая партия. Накануне Фишер заявил, что не будет больше любопытствовать, какие у русских есть заготовки в дебютах, и потому одолеет соперника с меньшей затратой энергии, чем в первой партии. Наделе же на первые десять ходов американец затратил 28 минут, в то время как Петросян - всего 8. Тринадцатый ход в защите Грюнфельда Фишер сделал молниеносно. Как выяснилось, этот ход вел к тяжелым, а может быть, и непоправимым последствиям. Петросян осуществил эффектный прорыв пешками и заслуженно победил.

Взмокший от пота Фишер остановил часы и протянул руку Петросяну. Счет в матче сравнялся -1:1. После того, как Фишер сдал партию, зал разразился овациями. А на улице экс-чемпиона мира приветствовала толпа любителей шахмат, скандировавшая: «Пет-ро-сян!».

Бобби оказался верен себе - и тут не обошлось без скандалов. В самом зрительном зале первые три ряды всегда были пустыми, зато дальше все было переполнено. Еще во время первой партии Фишер потребовал, чтобы секундантов Петросяна (Авербаха и Суэтина) пересадили из партера на галерку, что и было сделано. Но Батуринский тут же написал мотивированный протест. На другой день секунданты вновь сидели в партере, но только на местах, которые указал Фишер (так ему было удобно наблюдать за советскими гроссмейстерами).

Во время игры Фишер сидел на вертящемся мягком черном кресле с сильно откинутой спинкой (Петросян от подобного кресла отказался и остановил свой выбор на более жестком светло-коричневом кресле). Когда соперник думал, Фишер вертелся в своем кресле из стороны в сторону, а иногда довольно резко вставал и быстрыми широкими шагами направлялся за кулисы сцены, где стоял столик с прохладительными напитками, и возвращался со стаканом апельсинового сока.

В третьей партии Фишер, еще не пришедший в себя после нокаутирующего удара во второй партии, играл пассивно, и Петросян получил эндшпиль с хорошими шансами на победу. Но впервые в жизни армянский гроссмейстер нарвался на троекратное повторение позиции. По требованию Фишера была зафиксирована ничья ввиду троекратного повторения позиции. Ничья. Счетвматче-1,5:1,5. Как знать, если Петросян добился бы второй победы подряд, то возможно, в дальнейшем он, опытнейший игрок, не упустил бы ведущей роли...

Между участниками матча на всем протяжении сохранялись корректные отношения. Лишь однажды возник инцидент. Во время первой партии на сцене погас свет. Пгавный арбитр матча Лотар Шмид остановил часы. Фишер продолжал сидеть за столиком. Петросян обратил внимание судьи на то, что Фишер должен либо удалиться, либо сделать ход. Тогда Фишер быстро сделал ход. Через 10 минут свет был включен. Советская делегация сделала письменное представление судье и организаторам матча, и те заверили, что такое больше не повторится.

Когда во время восьмой партии свет снова погас, неисправность была устранена в течение одной минуты - сработало специально установленное автоматическое устройство.

Четвертая партия завершилась по предложению Петросяна вничью уже на 20-м ходу. Как объяснил сам Ткгран Вартанович, он захотел проверить, сможет ли сделать белыми ничью с Фишером, если захочет. «Это решение выглядело очевидной психологической ошибкой, - замечает Юрий Авербах. - Оно давало сопернику передышку, чтобы окончательно прийти в себя. У меня возникло подозрение, что первые три партии отняли у Петросяна так много нервной энергии, что он подсознательно сам стремился к передышке, сам старалсяуйти от напряженной борьбы. Это был плохой признак...».

'Также мирным исходом закончилась и пятая партию, в ней было сделано 38 ходов. Счет в матче стал 2,5:2,5. Игра Петросяна в первых пяти партиях заслуживала, по мнению гроссмейстера Льва Полугаевского, высокой похвалы. И дело здесь заключалось не только в глубоко продуманной дебютной подготовке советского гроссмейстера, его разумной тактике лавирования при выборе дебютных схем. Во всех этих партиях Петросяна отличала завидная устойчивость и уверенность. По существу, несмотря на равновесие в счете, чувствовалось определенное преимущество советского гроссмейстера, сумевшего направить борьбу по выгодному для себя руслу.

Многим казалось, что в шестой партии матча Петросян, имея белый цвет, постарается «нажать» на Фишера. Но, как ни парадоксально, именно в этой встрече у Петросяна случился непонятный сбой. Тйгран Вартанович решил белыми играть английское начало, поскольку, мол, Фишер никогда себе не изменяет и подобный дебют был в четвертой, ничейной, партии. Но опять почему-то (о, эти странности соперников Фишера!) уже на втором ходу отходит от своего плана и быстро попадает в худшую позицию. В отложенной на 42-м ходу партии белые еще могли спастись, но ход был записан проигрышный. Всю ночь Петросян искал спасение, но был до предела взвинчен, пришел на доигрывание уставшим и проиграл фактически без борьбы.

Во время этой партии, игравшейся в зале «Коронадо» театра «Сан-Мартин», хулиганы бросили в партер газовые шашки. Пострадала только переводчица, получившая ожоги руки. Полиция нашла в зале около десятка таких шашек, но они не сработали. Аргентинская печать единодушно осудила провокацию, а президент национальной шахматной федерации Шмар заявил, что это наносит вред не только шахматам, но и престижу страны.

Гкзета «Разон» высказала предположение, что инцидент с газовыми тттятиками - дело рук некоторых театральных работников, лишившихся своего театра более чем на месяц из-за шахматного матча.

Итак, Фишер вновь вышел вперед - 3,5:2,5. А Петросян словно сломался. Вот и в седьмой партии он уже в дебюте попал в тяжелое положение. Избрав сицилианскую защиту, советский гроссмейстер уже в дебюте затратил много времени. Вскрыв игру, Фишер легко и свободно перевел ее в стандартное окончание. Эта партия, по мнению, специалистов, оказалась лучшей партией Фишера в матче: он сумел в ней продемонстрировать свои лучшие качества шахматиста и бойца.

Счет стал уже4,5:2,5-в пользу Фишера. Американец почувствовал уверенность в выигрыше всего матча. Он даже поговорил с журналистами, хотя до этого не очень жаловал их в Буэнос-Айресе.

Как заметил Б. Спасский, седьмая партия стала решающей. После нее стало ясно, что Петросяну не удастся удержать матч. Видимо, этим объясняется и его неуверенная игра в оставшихся партиях.

После этой партии Петросян неожиданно заболел, и в матче была незапланированная пауза. В это время в столицу Аргентины приехал президент ФИДЕ Макс Эйве. Он хотел посмотреть хотя бы одну партию финального матча претендентов (это, увы, ему не удалось по причине болезни Петросяна), и четвертому чемпиону мира пришлось довольствоваться лишь открытием 29 октября Панамериканского шахматного турнира в городе Тукуман.

Именно в этот период погода в столице Аргентины испортилась: все время шел дождь. Оба соперника, боясь простуды, старались не выходить на улицу. На сцену, где проходил матч, они приходили с промокшими пиджаками и тут же снимали их. Это дало повод одной из газет написать: «Теперь, когда Петросян отстает от соперника на два очка, ему придется снять пиджак и засучить рукава в прямом и переносном смысле...».

Перед восьмой партией фотокорреспонденты, наконец- то, добились права делать снимки соперников, зала, сцены и т.д. в первые пять минут игры. Правда, Фишер тут же подал протест.

В целом Фишер в течение матча вел себя в общем-то корректно. Он даже, по настоянию Эдмондсона, являлся на различные многочисленные приемы, правда, с большой неохотой и с опозданиями. Выпив несколько бокалов сока и раздав ограниченное количество автографов, стремился быстро исчезнуть. А в ресторане Фишер садился обычно в уединении и, прежде чем изучить меню, вынимал карманные шахматы и что-то анализировал.

Сначала Фишер проживал в люксе на 19-м этаже отеля «Президент». Но однажды он увидел в фойе, которое обычно бывало малолюдным, огромное скопище публики - в тот вечер проходил какой-то прием. Фишера это так напугало, что на следующий день он переехал в другую гостиницу. При встрече с кем-либо из советской делегации Фишер старался тут же свернуть в ближайший переулок или же, не здороваясь, быстрым шагом проскочить мимо.

Восьмую и девятую партии Петросян провел из рук вон плохо, получал по дебюту трудные, малоперспективные позиции. Не мудрено, что в обеих верх взял поймавший кураж Бобби.

Таким образом, матч досрочно закончился победой Фишера-6,5:2,5.

На закрытии матча Петросян сказал, что победа соперника была вполне заслуженной. Фишер поблагодарил своего соперника за джентльменскую игру. Там же был оглашен декрет президента Аргентины о награждении участников орденом Мая за заслуги в развитие связей и сотрудничества между народами.

На банкете победитель пил только молоко и ставил всем желающим свой факсимильный автограф, выполненный в виде штампа.

Америка бурно ликовала по поводу победы своего любимца. А сам Фишер принял предложение задержаться в Южной Америке до декабря. Он заключил контракт на проведение 20 сеансов одновременной игры в Аргентине, Бразилии и Уругвае.

Корреспондент журнала «Л айф» Брэд Даррах провел в то время несколько дней в обществе Бобби Фишера. Свои «аргентинские воспоминания» Даррах опубликовал в журнале

12 ноября 1971 года. Вот отрывки из этой публикации.

«Было 3 часа пополудни, немного рановато для подъема Фишера. Через 10 минут, после того как в холле наступила тишина, я рискнул постучать в дверь.

- О, парень из «Лайфа»! Входите! - он широко, по- мальчишески улыбнулся, но глаза были настороженные...

Войдя, я остановился у двери. Комната выглядела, как временное убежище холостяка... Единственное чистое место в этой комнате - это маленький стол у окна, на котором расставлены для игры красивые деревянные шахматы. Прекрасный и безмятежный алтарь среди обломков битвы.

...«Поздравляю вас с победой!», - попытался сказать я. «О! - застенчиво пробормотал Фишер и отвернулся, схватив свой пиджак и галстук. - Я должен поесть. Страшно голоден. Поговорим позднее!».

И он заторопился идти завтракать. Под мышкой у него было не менее 20 советских журналов по шахматам.

В вестибюле к Фишеру со всех сторон бросились люди. Он смотрел на них испуганно и раздраженно. Аргентина помешана на шахматах (в одном только Буэнос-Айресе 60 шахматных клубов), и поэтому более месяца Фишер был день и ночь окружен поклонением латиноамериканцев.

.. .Фишер зашел в небольшой английский ресторан и, сев за дальний столик, заказал два стакана по 12 унций свежего апельсинового сока, самый большой кусок жареного мяса, который там был, зеленый салат и пинту минеральной углекислой воды... Он ел быстро, как акула, непрерывно похваливая еду. «Посмотрите на этот сок! Свежий, не замороженный! 1йе еще вы можете получить такой большой стакан да еще меньше, чем за 10 центов? Посмотрите на этот кусок мяса! Какой он толстый, не менее двух дюймов. И его действительно можно есть! Не то что это паршивое американское мясо, все пропитанное химией. А это натуральное мясо! Я вам говорю, что в Аргентине лучшая пища в мире, лучшая в мире! Они действительно ставят своей целью качество. То же самое и одежда. Вы можете достать костюм от портного менее чем за 100 долларов, и он будет хорошо носиться! Так и обувь. У них здесь лучшая обувь в мире. Посмотрите на эти ботинки, которые я купил здесь.

Жизнь и творчество Роберта Фишера Вот смотрите!»

Быстро расшнуровав огромный коричневый полуботинок, он снял его и протянул мне через стол.

- Посмотрите на него! Я вас уверяю, что он очень прочный! Обычные ботинки я изнашиваю за несколько дней! А эту пару я ношу год, и они по-прежнему хорошие. Я хочу сказать, что люблю Америку и я нигде никогда бы не хотел жить, кроме Америки, но там как-то все разваливается. Каждый делает свое дело, а не работает. Нам не хватает организации. Нам нужно вернуть главные ценности.

Грустно покачав головой, он заказал еще блюдо бананов и сливки.

...После ресторана мы до 5 часов быстро ходили по улицам, пройдя не менее 8 миль. Фишер говорил с мальчишеским задором о своих любимых вещах: шахматах, еде, русских, электронных машинах, одежде, науке, проблемах города и шума. Для человека с целенаправленным развитием интеллекта, он обнаружил исключительно разносторонние интересы...

Незадолго до рассвета он стал говорить мне, как ужасна для людей жизнь в городах, как он любит природу и деревню.

Я рассказал ему о большом ранчо, которое я знаю, и предложил полететь туда на небольшом самолете, чтобы провести там следующий день. Сначала он был в восторге при мысли об этом, но затем он уставился на меня, краска сошла с его щек, а челюсть немного отвисла, как будто его только что ударили.

«Я ничего не знаю об этом самолете, - сказал он тихо. - Вдруг русские что-нибудь сделают с мотором или еще с чем-либо. Я имею в виду, что люди не представляют, какое огромное значение имеют шахматы. Они просто хотят сейчас отделаться от меня».

.. .Бескрайние, зеленые просторы пампасов похожи весной на Ирландию. Меньше чем через час после вылета из Буэнос-Айреса самолет приземлился на ровной полосе пастбищ! Через три минуты мы увидели надпись «Санта Элен» и устремились вниз, к ожидавшему нас пикапу. Проведя безвыездно почти год в гостиницах, Фишер, идя по траве,

чувствовал себя, как заключенный, увидевший солнечный свет. «О!» - было все, что он мог сказать.

Помещичий дом представлял собой удобное, старое, с высокой крышей бунгало. Дом стоял в парке среди тропических сосен и высоких платанов.

Сытая, приветливая колли, переваливаясь, шла к нам через лужайку. Ее звали Руби, и они полюбили с Фишером друг друга с первого взгляда.

В течение двух часов они возились и гуляли по всему ранчо. Руби напала на броненосца, но Фишер отогнал ее, минут 10 он стоял потрясенный.

Интересно, не увидел ли он чего-либо общего между собой и этим маленьким испуганным существом.

Вернувшись в дом, мы сели за стол, хозяйка приготовила нам очень вкусную тушеную говядину с овощами по-аргентински. Находясь в состоянии эйфории, Фишер в первый раз залпом выпил два стакана красного вина. Я знаю, никто никогда не видел, чтобы он пил.

После обеда, вместе с Руби, которая преданно бежала рядом, Фишер поехал кататься верхом.

Он прыгал в седле, обматывая поводья вокруг собственной шеи... Вдруг его начало сильно трясти, вид был испуганный - он смертельно устал. После прогулки он уснул в кресле, Руби спала на полу у его ног. «Здесь действительно прекрасные люди, - бормотал он с удивлением, когда мы уехали. - Знаете, им можно верить».

В «Санта Элен» он был более открытым, чем за все время, проведенное с ним. По дороге домой, сидя в самолете, который окутала ночь, Фишер занялся своими карманными шахматами...».

Словом, впечатлений Бобби набрался столько, сколько, наверное, никогда и нигде не имел.

Всё это не помешало Фишеру подать иск в суд на Дарра- ха. Аделовтом, чтов 1974годувышлакнигаБрэдаДарраха «Бобби Фишер против остального мира», которая не понравилась ее главному герою. Американский гроссмейстер, к тому времени уже экс-чемпион мира, в своем обращении в суд указывал, что в марте 1972 года завязал с Даррахом дружеские отношения и в доверительных беседах с ним высказывал взгляды и мнения, «неподлежащие широкой огласке». Даррах дал ему якобы устное и письменное «обязательство* сохранить услышанное в тайне.

Публикацию книги Фишер рассматривал, как «вопиющее нарушение» этого обязательства и как недопустимое вмешательство в его личную жизнь. Суд, однако, отклонил иск, не найдя в публикации ничего порочащего.

 

читать следующую главу 

 

ООО «Шахматы»

Санкт-Петербург

время работы с 10-00 до 19-00

тел. 983-03-53 или 8-905-223-03-53

 SKYPE - Piterchess

 ICQ - 229-861-097

 VIBER: +79052230353

 info@64ab.ru