Тяга к знаниям
Анатолий Карпов, 12 чемпион мира
С Марком мы были знакомы очень давно, еще со времен школы Ботвинника, куда я приезжал на сессии в начале 60-х годов прошлого века. Хотя Дворецкий не был учеником этой школы, но именно тогда мы познакомились. Не раз встречались потом на юношеских соревнованиях: Марк играл за сборную Москвы, я — за сборную России.
Он очень переживал за своих учеников
Сергей Долматов, гроссмейстер
Самые яркие воспоминания связаны, конечно, с моим шахматным детством. Я познакомился с Марком Дворецким, когда мне было 17 лет. В 16 я поступил в МГУ и переехал в Москву. Был уже мастером спорта. Помню, ко мне подошел Сережа Макарычев, — они с Марком были большими приятелями. Сережа очень деликатный человек, он начал разговор издалека и в конце спросил, нет ли у меня тренера в Москве. Я ответил, что у меня тут никого нет. Тогда он спрашивает: не хочу ли я заниматься с Дворецким? Естественно, я о Марке уже слышал, хотя он не был еще настолько известен, как сейчас, ни одной его книги не было издано. Хотя, пожалуй, я больше слышал о Дворецком как о шахматисте, ведь он был участником высшей лиги. Знал также, что он начал преподавать. Отвечаю: «С удовольствием!» И Макарычев дал мне телефон Дворецкого.
Мой главный шахматный учитель
Артур Юсупов, гроссмейстер
Впервые я встретил Марка Израилевича в 1972 году на сборах юношеской команды московского Дворца пионеров. Уже тогда он произвел на меня очень сильное впечатление. Дворецкий предлагал нам задания, в которых всегда были очень непростые, зачастую — парадоксальные решения. И по сей день я вспоминаю эти занятия и некоторые позиции для решения.
Лучший в мире тренер
Нана Александрия, гроссмейстер
Чтобы хорошо играть — нужно хорошо тренироваться. А чтобы тренировки были полезными и интересными, нужен хороший тренер. У меня был такой тренер — Марк Дворецкий. Я одной из первых поняла и объявила: Дворецкий — лучший в мире тренер!
Один из тех, кому замены нет
Сергей Яновский, гроссмейстер
Есть люди, которые оставляют яркий след в твоей жизни. Одним из таких людей был Марк. В юности он был для меня просто полулегендарной личностью. Шахматисты с восхищением пересказывали истории о тренере-вол- шебнике, превращающем своей уникальной системой ребят в чемпионов. Я очень много слышал о нем и поэтому, когда появилась возможность с ним познакомиться, с нетерпением этого ожидал.
Невосполнимая потеря
Алексей Дреев, гроссмейстер
Уход Марка Израилевича — это огромная потеря для всего шахматного мира. Трудно не согласиться с Гарри Каспаровым, сказавшим, что таких людей, наверное, больше не будет...
Мыслитель
Вишванатан Ананд, 15 чемпион мира
Это был один из величайших шахматных мыслителей. Я приобрел новые знания и углубил свою подготовку, работая с ним, в том числе перед матчем с Гарри Каспаровым.
Перечитывал его книги по многу раз. Уверен, что его работы стали краеугольным камнем подготовки для многих поколений. Нам будет его очень сильно не хватать!
Общения с личностью ничто не заменит
Вадим Звягинцев, гроссмейстер
В 1990 году Виктор Борисович Глатман на конкурсной основе проводил набор в школу Дворецкого — Юсупова. Для участия в конкурсе надо было прокомментировать 6 партий, причем желательно штук 5 из них — проигранных. Я это сделал, мои партии изучили и взяли меня в школу.
Беззаветная преданность шахматам
Виорел Бологан, гроссмейстер
Как и у большинства шахматистов, мое знакомство с Марком Израилевичем состоялось заочно, через его замечательную книгу «Школа будущих чемпионов», написанную в соавторстве с Артуром Юсуповым. Будучи амбициозным молодым кандидатом в мастера, я проштудировал книгу буквально до дыр. Мне нравилось в ней все: и позиции для решения, и советы, и примеры. Не скажу, что я после этого резко прибавил, но мой подход к шахматам стал более профессиональным, что ли.
Он воспитал достойных людей
Александр Мотылев, гроссмейстер
С Марком Израилевичем я познакомился в 1998 году в Огниково, на сборах для молодых шахматистов, организованных Сергеем Моисеевичем Яновским. До этого мне не доводилось принимать участие в подобного рода тренировочных сессиях, и те сборы оставили у меня большое впечатление. Запомнилась атмосфера на сборах, главная заслуга в создании которой принадлежала, конечно, преподавателям — приятная, доброжелательная атмосфера взаимного уважения.