Предисловие Якоба Огарда
В последние несколько лет сбылось все, о чем я только смел мечтать как автор шахматных книг. Продаются они достаточно хорошо для того, чтобы я мог купить новые подметки для моих подержанных башмаков, читатели со всего света говорят мне, что им нравятся мои книги, а сильные игроки даже делают вид, что извлекают из них пользу, готовясь к турнирам.
Введение
В начале 2016 года я играл в турнире по быстрым шахматам в Эстонии. В одной из партий мне была засчитана победа, потому что соперник, мой старинный приятель еще по школе Петросяна, не явился на игру. Потом он подошел ко мне и извинился. Он был так взволнован предстоящей партией и так увлекся подготовкой, что утратил чувство времени.
Ранние исследования
До 11-летнего возраста я занимался у Эдуарда Зелькинда. Потом он эмигрировал в США и попросил позаботиться о лучшем ученике своего друга Альберта Капенгута. Илья Смирин присоединился к нам позже, когда приехал учиться в Минск во второй половине 80-х.
Приблизительное определение динамики
Для меня динамика — это потенциал фигур. Многие шахматисты хорошо считают варианты, однако это не значит, что у них есть какое-либо чутье потенциала фигур. Так как мы не компьютеры, одного расчета недостаточно, нам надо знать направление расчета и иметь сильное чувство динамики, поэтому важно чутье потенциала фигур. Говоря технически, возможны многие ходы и всё посчитать нельзя, поэтому нужна некая система, чтобы решить, на каких ходах-кандидатах вы хотите сосредоточиться. Есть некоторые сильные гроссмейстеры, которые стремятся посчитать всё и достигают в этом умеренного успеха. Ключевое слово здесь «умеренного».
Не то же самое, что расчет и тактика
Динамика — это не совсем то же, что расчет и тактика, подобно тому, как стул — это не только древесина и гвозди. Но представьте себе стул без древесного сырья, и перед вашим взором, вероятно, возникнет пустота на полу вашей комнаты.
Расчет без доски
Когда я был юным, очень многие обращали внимание на тот факт, что во время игры я часто не смотрю на доску, но сейчас все к этому привыкли. С раннего возраста я легко представлял доску в уме.
Что видит гроссмейстер во время игры?
Честно говоря, не имею представления о том, к чему больше склонны любители: переоценке или недооценке того, насколько много видит гроссмейстер во время игры. Одной из проблем является то, что большинство из них теперь смотрит партии в прямом эфире на сайтах, где по умолчанию включена игровая программа. Не устаю повторять, что такой просмотр ослепляет. Мало кто может отрешиться от показаний движков и видеть происходящее на доске в истинном свете. У меня это получается не очень хорошо, но исходя из моего опыта, лучше, чем у многих других.
Матчи «человек против компьютера»
Недавно я смотрел матч, в котором компьютер давал фору по материалу Хикару Накамуре. Я нахожу это довольно оскорбительным. На самом деле, мне когда-то предлагали подобное состязание, но я выдвинул встречное предложение: я даю компьютеру пешку форы, а он за это должен играть на 286-м процессоре. По какой-то причине те компьютерщики сразу исчезли.
Вкратце о конфликте поколений
Я хочу проскочить вопрос о том, как лучше учиться шахматам, и немного поговорить о моем поколении и о тех, кто пришел нам на смену. Я однажды читал небольшое статистическое исследование. Оно показывало, что средний возраст игроков Тор 10 — около 31 года, средний возраст игроков Тор 25 — около 31 года, и средний возраст игроков Тор 100, как вы уже догадались, — около 31 года.
Немного об игровых программах
Я советую тем, кто начинает изучать шахматы в юном возрасте, несколько лет обходиться без компьютера. Прежде чем прибегать к помощи этого мощного инструмента, надо научиться понимать игру. Как говорил Каспаров: главное, что следует знать о движках — это когда их включать и когда выключать.
